Неисповедимы пути. Роман - стр. 5
Оттуда все и зачалось. После концерта за кулисы явился толстый носатик с желтой цепочкой на брюхе и отозвал Ивана в сторону.
– Ты мне подходишь, – сказал.
– Куда это подхожу? – взъерепенился Иван.
– Я – Камалян. Артур Камалян.
Артур Левонович Камалян оказался артистом цирка и директором труппы. Предложил он Ивану стать его учеником. Посулил огромную по Ивановым понятиям зарплату в семьсот рублей.
– Что такое слесарь-токарь? – воскликнул Камалян, – Работяга, каких тысячи. А что такое артист цирка? Тоже работяга, но на него смотрят тысячи слесарей-токарей, а также студентки высших и низших институтов!..
Иван сдался, не выдержав натиска.
– Жду завтра, – сказал он. – Неделю репетируем. Потом гастроли по районам.
На первом представлении Иван вышел на публику и исполнил куплеты кавказского гостя.
На балаганном манеже он чувствовал себя свободно, и Артур говорил:
– Ты же божьей милостью артист, Ванечка! Даже клоун!
Может быть, и сделался бы Иван клоуном, если бы не слабость шефа к прекрасной половине человечества. В каждом городке, куда приезжал цирк, у Артура появлялась «Молошница». Он сам окрестил так своих «мадамов». Ещё у него была гастрольная жена акробатка, молодая, может, лет на пять всего и старше Ивана, большеротая, гибкая, как ящерка, и вообще похожая на ящерку. Соблюдая приличия, он говорил своей Ящерке, что поклонники приглашают его «на три бурячка», и с достоинством исчезал на цельную ночь.
Ящерка, похоже, и сама не терялась. Как-то сказала Ивану:
– Ты хоть целовался с кем-нибудь, Вороненок?
– Отвали, – буркнул Иван, а у самого в голове сделалась затируха.
После районного центра Усольска они переехали в ярмарочное село на берегу плотогонной реки. Пассия Артура осталась там, в двадцати километрах от их нового табора. Накануне представления Артур попросил:
– Есть дело личного свойства, Ванечка. Выполнишь мою просьбу?
– Конечно, – не задумываясь, ответил тот.
– Съезди на попутке в Усольск. Передай Татьяне Владимировне, что я не смогу к ней приехать, как обещал. Моя тигра стеречь меня стала…
В том ярмарочном селе был небольшой стекольный заводик. Свою продукцию в районный центр он отправлял обычно под вечер. Тогда путешествующий народ и ловил попутки…
Площадка у церкви, в которой обосновался заводской склад, была в тот вечер пуста. Две бабенки втолковали Ивану, что полуторки будут всего две и то не раньше, чем через час: шоферов разогнали по колхозам на уборку урожая.
Иван задержкой не расстроился. Вечер устоялся теплый, непыльный. От близкой реки тянуло свежестью. Он прогулялся до берега. И уже собрался возвратиться на шоссейку, как услышал голос Ящерки:
– Вороненок!
Она была в зеленом открытом сарафане. Приблизилась к нему чуть ли не вплотную.
– Будь рыцарем, погуляй с дамой!
– Н-не могу, – ответил с запинкой Иван. – В одно место надо.
– Неужели свидание, Вороненок?
– Н-нет, – опять запнулся он. – По делу.
– Полчаса твое дело подождет, – и пошла по берегу.
Хитрое Иваново дело могло, конечно, подождать и полчаса, и больше, пока машины подойдут и загрузятся. И он бездумно направился за ней.
Река в вечернем августовском солнце играла радужными блестками. По ней медленно полз караван плотов с еле заметным костерком на переднем.