Неисповедимы пути. Роман - стр. 12

Деревня, хоть и носила татарское название, однако уже давно обрусела. Больше половины колхозников были из русских. Свадьба получилась разбродная и веселая. Пожилые люди перепели все песни, и татарские, и русские. Райхан сидела подле жениха, прижималась к нему полным плечом, жарким даже сквозь новое белое платье.

Позже их прилюдно и с прибаутками выпроводили в зерновой амбар на первую брачную ночь, и две матери, задув свечи, оставили молодых вдвоем. Халиул на ощупь путался в каких-то тесемочных узелках на спине юной жены. Узелки никак не хотели развязываться, тогда он дернул посильнее и услышал, как треснула материя. Они упали на перинную постель: губы, груди, ноги – все стало единым и невесомым до звона и кружения в голове. Все для них исчезло: амбарные стены, свадьба, гулеваные голоса гостей. В мире остались только двое – Ева и Адам, и надкусанное яблоко закатилось куда-то в дальний угол. А потом вдруг в бессонную тишину ворвался крик петуха, и они обнаружили, что амбарные потемки растаяли, то народившийся рассвет подглядывал за молодыми сквозь верхние щели…

Через месяц Халиул привез молодую жену в Забайкалье. Издалека оно представлялось ему сплошной зеленой тайгой. А военный городок оказался в голой Маньчжурской степи, да и не городок вовсе, а несколько бараков, обдуваемые со всех сторон пыльными ветрами. И еще красивая будка КПП с новеньким шлагбаумом. Зачем шлагбаум, когда нигде не было никакого ограждения? Эта мысль мелькнула в голове Халиула, когда он усадил в тенечке Райхан, а сам отправился к начальству.

Комбат майор Прокопчук при портупее и в бутылочно-зеркальных сапогах, стоял посреди кабинета, будто ждал гостей. Поглядел на переминавшегося у двери лейтенанта Давлетова с прищуром, и тому показалось, что в глазах начальника запрыгали зеленые бесенята.

– Почему сапоги не почистил?

– Не успел с дороги.

– Офицер обязан все успевать. А сапожная щетка и носовой платок всегда должны быть под рукой. Понял, лейтенант?

– Так точно.

– Пойдешь на Узень командиром мостового взвода.

– Жена у меня, товарищ майор…

– Не понял, – сказал комбат, словно услышал об инопланетянах.

Подошел к Давлетову вплотную, повел четко вылепленным носом.

– Жена у меня, – повторил Давлетов. – У КПП сидит.

– Ты что, лейтенант, рехнулся?

Давлетов растерянно молчал.

– Какого лешего на Маньчжурку ее приволок? Жилья здесь нет.

Майор еще раз повел носом, отвернулся от Давлетова, заходил взад-вперед, ступая по ковровой дорожке зеркальными хромачами.

– Ну, и лейтенанты пошли! Не успела женилка вырасти, жену подавай! – повернулся к Халиулу: – Что, сперма в мозги бросилась?

– Так точно, – плохо соображая, ответил Халиул.

– Правильно делаешь, что соглашаешься. Перечить начальству – что мочиться против ветра… Как твоя фамилия, говоришь?

– Давлетов.

– Твой объект, Давлетов – ИсСо-3. К сроку не сдашь, штаны спущу и набью морду, понял?.. Тут с вашей роты на продскладе машина. Грузи жену, и отправляйтесь. Разбирайся на месте!

Райхан ничего не сказала, но, видно, почуяла растерянность родимого супруга, погладила тихонько его руку. Он бодренько сказал:

– Все в порядке.

Но не стало больше того Халиула, что гордо восседал в тарантасе и по-хозяйски прижимал невесту. Неуверенность постучалась в его душу. Нет, он не надломился в тот день, но словно бы ощутил на себе преследующий взгляд, отчего хотелось обернуться, укрыться за плотной дверью… Так бывает с незащищенными душами, на них всегда остаются заметные следы от окрика, от угрозы и даже от идиотского: «Сниму штаны и набью морду»…