Нехорошее место - стр. 48

Подушечками пальцев он коснулся окна. Стекло, холодное.

Ночью он предпочитал спать. Обычно и спал. Но не в эту ночь.

Он волновался о Джулии. Всегда немного волновался о ней. Брату и полагалось волноваться. Но сейчас волновался сильно. Очень сильно.

А началось все этим утром. Забавное чувство. Забавное не в смысле ха-ха. В смысле странное. В смысле пугающее. Чувство говорило: «С Джулией должно случиться что-то действительно плохое». Томас очень расстроился, пытался предупредить ее. Послал тиви-предупреждение. Ему говорили, что картинки, голоса и музыка на тиви передаются через воздух. Поначалу он думал, это ложь, над ним просто насмехаются, пользуясь его тупостью, ожидают от него, что он поверит всему. Но потом Джулия подтвердила, что это правда, поэтому иногда он пытался послать ей свои мысли через тиви, потому что если по воздуху передавались картинки, голоса и музыка, то уж передать мысли было проще простого.

«Будь осторожна, Джулия, – транслировал он через тиви. – Не теряй бдительность, будь осторожна. Что-то плохое может случиться».

С Джулией у него всегда существовала какая-то связь. Он знал, когда она счастлива. Или грустит. Когда она болела, он иногда ложился на кровать и прижимал руки к животу. Он всегда знал, когда она собиралась приехать к нему.

Что-то похожее произошло у него и с Бобби. Не сразу. Когда Джулия первый раз приехала с Бобби, Томас не почувствовал ничего. Но со временем стал чувствовать больше. И теперь с Бобби у него установилась почти такая же крепкая связь, как с Джулией.

Он что-то чувствовал и в отношении других людей. Как Дерек. Как Джина, еще одна пациентка с синдромом Дауна, которая жила в Доме. Как две нянечки. Как одна из медсестер. Но эти связи значительно уступали тем, что установились у него с Бобби и Джулией. Он предположил, что чем сильнее он любит человека, тем больше его чувствует… знает о нем.

Иногда, если Джулия волновалась о нем, Томасу очень хотелось сказать ей, что он в курсе и с ним все в полном порядке. Потому что она порадовалась бы, узнав, что ему известно о ее тревоге. Но он не располагал достаточным словарным запасом. Не мог объяснить, как и почему он иногда чувствовал эмоции других людей. Ему даже и не хотелось рассказывать кому-либо об этом, поскольку он боялся, что его примут за тупицу.

Он и был тупицей. Знал это. Не таким тупицей, как Дерек, который был милым парнем, хорошим соседом по комнате, но уж очень медленно соображал. Люди иной раз использовали это слово, «медлительный», вместо «тупой», если говорили в его присутствии. Джулия – никогда. Бобби – никогда. Но некоторые люди говорили «медлительный» и думали, что он этого не поймет. Но он понимал. У них хватало других заумных слов, которых он действительно не понимал, но конечно же понимал, что означает «медлительный». Он не хотел быть тупым, но никто не дал ему шанса, и иногда он посылал тиви-сообщение Богу, просил Бога помочь ему перестать быть тупым, но то ли Бог хотел, чтобы он остался тупым навсегда (но почему?), то ли Бог не получал его сообщений.

Джулия тоже не получала его сообщений. Томас всегда знал, когда его сообщения, отправленные через тиви, доходили до адресата. До Джулии они не доходили никогда.

Но иногда он мог связаться с Бобби, что было забавно. Не в смысле ха-ха. Забавно в смысле странно. Забавно в смысле интересно. Когда Томас через тиви отправлял мысль Джулии, иногда ее получал Бобби. Как в это утро, когда он отправил тиви-предупреждение Джулии…