Неглинная. Прогулки по старой Москве - стр. 3

Поляковских капиталов хватало не только на скромные издательские нужды. А потому соседство с «баром» пришлось очень кстати – там сотрудники частенько завершали свой трудовой день.

Поэт Сергей Кречетов писал о вечерах в «Скорпионе»:

Бывало ли в реальности такое? Отчего же нет.

Кстати, сам Брюсов приходил на заседания редакции исключительно пешком. Он говорил:

– Такая прогулка по оживленным московским улицам мне необходима. Когда я иду в редакцию, почти всегда сочиняю стихи.

И подкреплял сей тезис собственно стихами:

Брюсов был в те времена величиной неописуемой. Его поддержка означала для начинающих поэтов практически гарантию литературного успеха. Одна из современниц вспоминала: «Молодые поэты поднимались по лестнице гостиницы „Метрополь“ с затаенным сердцебиением. Здесь решалась их судьба – иногда навсегда, здесь производилась строжайшая беспристрастная оценка их дарования, знаний, возможностей, сил. Здесь они становились перед мэтром, облаченным властью решать, судить, приговаривать».

Трудно было поверить, что совсем недавно, несколько лет тому назад над самим Брюсовым смеялась вся Москва – за моностих «О, закрой свои бледные ноги».

Философ и поэт Владимир Соловьев иронизировал: «Для полной ясности следовало бы, пожалуй, прибавить: „ибо иначе простудишься“, но и без этого совет г. Брюсова, обращенный очевидно к особе, страдающей малокровием, есть самое осмысленное произведение всей символической литературы».

Сам Тынянов недоумевал: «„Почему одна строка?“ – было первым вопросом… и только вторым вопросом было: „Что это за ноги?“».

А теперь вот, пожалуйте – мэтр.

* * *

В той же гостинице прошел банкет в честь выхода первого номера журнала «Золотое руно» – самого роскошного во всей истории российской периодики. «Этот вечер меня ужаснул, ведь еще недохлопали выстрелы, а зала „Метрополя“ огласилась хлопаньем пробок; художники в обнимку с сынками миллионеров перепились среди груд хрусталя и золотоголовых бутылок», – злословил Андрей Белый.

Дело в том, что торжества прошли как раз тогда, когда было подавлено восстание 1905 года, а восстанию Белый весьма симпатизировал. Зато он недолюбливал издателя «Руна» Н. Рябушинского и называл его издерганным розовым поросенком. А потому, скорее всего, Андрей Белый был несправедлив к участникам этого празднества.

Зато в ресторанном меню «Метрополя» появилось мороженое «Золотое руно». Говорят, его любил Сытин – известнейший книгоиздатель дореволюционной Москвы. Он имел в «Метрополе» свой столик, где каждый день просиживал часок, общаясь и с партнерами по бизнесу, и просто так, с друзьями.

А как-то раз здесь за ужином встретились Илья Репин, Виктор Васнецов, Василий Суриков и Валентин Серов. Суриков поднял бокал шампанского и произнес:

– Я пью за здоровье четырех величайших русских художников.