Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма - стр. 30

Я пытался по-разному задавать Сноудену этот вопрос, и он отвечал, но объяснения казались мне или искусственными, или лишенными настоящего чувства и убеждения.

Он охотно говорил о системах и технологиях АНБ, но гораздо меньше – когда речь заходила о нем как о субъекте действия, например в ответ на мое предположение, что он совершил мужественный, экстраординарный поступок, – это давало бы всему психологическое объяснение. Его ответы представлялись в большей степени абстрактными, чем прочувствованными, поэтому они и казались мне неубедительными. Мир имеет право знать, что делается против частной жизни, – так он считал и говорил мне, что чувствовал моральное обязательство выступить против нарушений, что, не рассказав о тайной угрозе тем ценностям, которыми он дорожил, испытывал бы угрызения совести.

Я поверил, что эти политические ценности действительно существовали для него, но мне хотелось понять личные мотивы, заставившие его пожертвовать своей жизнью и свободой для защиты этих ценностей, и я чувствовал, что не получаю правдивого ответа на этот вопрос. Может, такого ответа у него и не было, а может, как многие американские мужчины, особенно взращенные в культуре системы национальной безопасности, он сопротивлялся углублению в собственную психику. Но мне надо было это выяснить.

Кроме всего прочего, я хотел быть уверенным в том, что он сделал свой выбор с полным и рационалистическим пониманием последствий такого поступка. Мне не хотелось подвергать его огромному риску, пока я не получил подтверждения тому, что он делает это совершенно независимо и от собственного имени, имея перед собой ясную цель.

Но, в конце концов, Сноуден дал мне ответ, который показался мне прочувствованным и близким к реальности.

«Достоинства человека измеряются не тем, что он говорит о своих убеждениях, а тем, что он делает в защиту этих убеждений, – сказал он. – Если твои поступки не отвечают твоим убеждениям, то эти убеждения ненастоящие».

Каким образом он пришел к такому способу оценки того, чего он в действительности стоит? Откуда взялось это убеждение, что его действия будут считаться нравственными только в том случае, если он пожертвует собственными интересами для большего блага?

«Из разных событий и впечатлений», – считает Сноуден.

Он вырос на многочисленных книгах по греческой мифологии, и большое влияние на него оказала книга Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой», которая, как поведал Сноуден, позволила отыскивать общие сюжеты во всем, что происходит с каждым человеком. Первый урок, который он извлек из этой книги, – это то, что «только мы сами наполняем свою жизнь смыслами через свои поступки, а историю – тем, что мы создаем этими поступками». Люди – это лишь то, что определяет их через их же поступки. «Я не хочу быть тем, кто боится защитить свои принципы действиями».

Эта тема, этот моральный конструкт для самоидентификации и оценки собственного достоинства снова и снова вставали перед ним на его интеллектуальном пути, в том числе, как он пояснил с некоторым смущением, он размышлял об этом, когда играл в компьютерные игры.

Урок, который Сноуден извлек из компьютерных игр, по его словам, заключался в том, что всего один человек, даже не имеющий никакой власти, может противостоять большой несправедливости. «Часто герой – это обычный человек, который сталкивается со смертельной несправедливостью со стороны могущественных сил и должен выбрать – бежать ли ему в страхе или сражаться за свои убеждения. История также дает примеры того, как, казалось бы, обычные люди имели решимость бороться за правду и побеждали самых грозных противников».