Нефть! - стр. 36

– Да, я знаю, – сказал мистер Росс. – Но ведь ты говорил мне, что вся его семья сумасшедшая. Очевидно, и он тоже, только немного в другом роде.

Теперь Банни все время думал над вопросом: можно ли было вывести из поведения Пола Уоткинса заключение, что он сумасшедший? Если да, то это означало, что и он, Банни, тоже немного сумасшедший, так как Пол произвел на него необыкновенно сильное впечатление и Банни не переставал думать о нем. Он отдал дань чувству чести, так сильно развитому в Пола, решив, что он постарается не быть лгуном даже в пустяках. Кроме того, встреча с Полом заставила Банни в первый раз осознать, как спокойна и комфортабельна была его собственная жизнь. На следующее утро после встречи с Полом, когда он открыл глаза, лежа на мягком матраце удобной постели с белоснежными полотняными простынями, под теплым и легким как пух одеялом, – первой его мыслью было: а как-то спал эту ночь Пол? Где он нашел себе пристанище? Неужели ему пришлось спать на голой земле? Бабушка Банни, когда видела его сидящим вечером на земле, кричала ему, что он «простудится и умрет», а как же он, Пол? Позже, сидя за обильным завтраком в роскошной столовой отеля, он не находил уже никакой прелести в стоявших перед ним густых сливках, яйцах, ветчине, кексах и замороженном винограде. Пол в это время был голоден, так как он был чересчур горд, чтобы есть незаработанный хлеб, и Банни среди окружающего его комфорта снова почувствовал непреодолимое влечение к этому строгому анахорету.

На следующий день после бурного собрания у миссис Гроарти Банни уселся под высокой пальмой против отеля, надеясь, что, может быть, Пол пройдет мимо. Но вместо него пришли миссис Гроарти с мужем и мистером Дампри в сопровождении мистера и миссис Бромлей с их временными друзьями – двумя евреями-портными. Это была депутация от средних участков, заявившая, что их собрание продолжалось до часу ночи и решило расторгнуть их общее соглашение и действовать всем самостоятельно – каждый за себя; и вот теперь собственники средних участков пришли просить мистера Росса заключить с ними отдельный договор. Банни сказал, что его отец отправился с геологом исследовать почву; они могут подождать его. Но Банни прекрасно знал, как отец не любил иметь дело с небольшими площадями и подписывать отдельные небольшие договоры.

В ожидании возвращения отца Банни сел на скамейку рядом с миссис Гроарти, надеясь узнать от нее что-нибудь про Пола. Он признался ей, что накануне вечером сделал нехороший поступок: не запер двери ее кухни. Следуя своей программе говорить только правду, он прибавил, что один человек вошел после этого в ее кухню и взял немного провизии. Банни обещал не говорить, кто это был, но он был очень голоден, и Банни очень жалел его. Если миссис Гроарти разрешит ему… и он вынул свой маленький кошелек.

Миссис Гроарти сияла от удовольствия, растроганная деликатностью и благородством чувств Банни; она положительно влюбилась в этого странного мальчика, такого хорошенького, с яркими, нежно очерченными, как у девочки, губами и с манерами взрослого маркиза или кого-нибудь в этом роде (миссис Гроарти видала таких особ в кинематографах). Она отказалась от его денег и подумала: как жаль, что богатство не пришло к ней раньше; тогда ее дети носили бы такие же красивые костюмы и научились бы выражаться с таким же старомодным изяществом.