Неформал. книга третья - стр. 29
И я пошел к Чике. Скажете, сумасшедший? Да, наверное, так и есть. Хотя чем я рисковал? Ромберг должен был еще в школе быть, там же, в школе, было большинство друзей Чики, потому что не все же они были оторвами, некоторые все-таки хотели получить сертификат об окончании школы и на занятия ходили. Вохровец тоже должен был быть в школе. Значит, на весь комплекс интерната должны были остаться директор, которому, в принципе, до нас дела не было, лишь бы окна и мебель целыми оставались, дежурный лидер и охранник, который за камерами следил и тоже из своего помещения выходил редко. Очки и капюшон – и дойти можно хоть до пятого этажа! Мне должно было очень не повезти, чтобы меня задержали. Хотя времени до конца занятий немного оставалось.
Ну тут я из рюкзака бандану достал и повязал ее полоской по лбу так, чтобы пирсинг с камерой закрыть. А потом из кармана пистолет вытащил. В ухе сразу же ругательства раздались. Но голос был не Шварца, а чей-то другой, наверное, там какой-нибудь дежурный у экранов сидел.
В общем, пока он ругался и орал мне в ухо, чтобы я камеру освободил, я быстро ремни кобуры размотал, кое-как сообразил, как их надеть, куртку скинул, застегнул их, а потом пистолет вытащил из кобуры и посмотрел. Это был старый «Вальтер». Я на защелку нажал и мне в ладонь магазин выскользнул, я посмотрел, а там прорезь сбоку, вроде окошка, и в окошке этом патроны виднеются. Двенадцать, нет. целых пятнадцать штук!
А потом я магазин вставил обратно до щелчка, затвор передернул и снова пистолет на предохранитель поставил. Много раз видел, как это в фильмах и в играх делают, а самому такое пришлось в первый раз сделать.
И тут я услышал голос этого черного бюрера и аж вздрогнул. Чесслово, никогда со мной такого не было!
– Соловьев! Или ты открываешь сейчас камеру, или мы заканчиваем операцию прямо сейчас, и я высылаю наряд, чтобы тебя вернули в больницу. Поедешь в централ к подружке!
– Извините, – говорю я. – Я не понял, чего это ваш сотрудник ругается. Сейчас исправлю.
Сунул я «Вальтер» в кобуру, куртку застегнул и бандану поправил, чтобы им видно было.
– Сейчас нормуль? – спрашиваю?
Он говорит так недовольно:
– Нормально, ты где?
Я отвечаю:
– Да рядом с общагой, за рюкзачком заскочил, одежда тут у меня. Я сейчас на встречу пойду, в интернате.
– Ну давай, – говорит он, а потом, вроде, пропал.
Ну и хорошо, а то мне от него не по себе, даже дыхание сбивается, словно я только что на крышу взобрался, и руки дрожать начинают. Ну может, это и к лучшему. Если он не догадается предыдущие кадры посмотреть, то я в дамках. А если догадается, то я ведь всегда «Вальтер» сбросить могу.
До интерната я быстро дошел, проник туда через полуподвал, на цыпочках мимо библиотеки прокрался, – совсем мне не хотелось с Натали объясняться, где меня носит, да почему я отсутствовал, а потом, уже не таясь, в холл прошел и через переход – в соседний корпус.
Чика и еще несколько его отморозков в привилегированном общежитии жили: за них родители платили. Общага не чета нашей. В каждой комнате лаймер, душ, туалет, встроенная мебель. Я у Чики, конечно, никогда не был, но по слухам, он один жил. Очень удобно девчонок к себе таскать.
Ну поднялся я на последний этаж и на площадке с белобрысым столкнулся. Он меня и не узнал сначала. На нем спортивные штаны и футболка были, на плече полотенце висит, наверное, с качалки возвращался. Меня увидел, остановился и глаза вытаращил: узнал, но сделать ничего не успел, потому что я его сходу толкнул его в грудь так, что он к стене отлетел, и говорю: