Нефертити. Повелительница Двух Земель - стр. 15
Митаннские принцессы и их приданое посылались не безвозмездно. Ожидалось, что барки не будут возвращаться порожняком – египетские цари также пришлют им дары. За счет того, что царь Тушратта послал отцу Эхнатона и другую свою дочь, он счел себя вправе предъявлять непомерные требования.
«Мой брат, мой зять, который любит меня и которого люблю я… – писал он царю Аменхотепу, – пусть мой брат, не скупясь, пришлет побольше золота, поскольку в его землях столько же золота, сколько пыли».
И это было правдой. Египет был богат золотом, которое ценилось за красоту – его считали воплощением солнца. В пустыне, в восточных и южно-восточных горах существовали копи, где рабы и наемные рабочие выкапывали, промывали и плавили золото. Дополнительно золото приходило как дань из вассальных государств – Нубии и Сирии. В результате золото в Египте использовалось всюду: его носили богатые люди, им украшали мебель, колесницы и гробы. Горы золота высотой с трон возвышались перед царями и заполняли сундуки в царских сокровищницах. Дворцы, соборы и надгробия были буквально устланы золотом.
Аменхотеп III послал «большое количество золота», чтобы гарантировать неприкосновенность своих границ. В свое время этот поступок будет расценен как признак ослабления все еще могущественного Египта, и сыну царя Эхнатону придется узнать, что верность купить невозможно.
Приблизительно в то же время в фиванском гареме разгорелся курьезный скандал, о котором мы узнали из амарнских писем. В качестве одной из дополнительных жен царь Аменхотеп взял одну из сестер царя Вавилонии Кадашмана-Бела, написавшего Аменхотепу письмо с запросом, так как посол Вавилонии в Египте пожаловался царю, что он был во дворце Аменхотепа и его не допустили к принцессе. В действительности посол Вавилонии сообщил, что ему показали женщину, одетую как царица, но она находилась на значительном расстоянии, а ему не разрешили подойти ближе, чтобы убедиться, что это она и есть.
В ответ на это письмо царь Аменхотеп, естественно, вспылил. Поскольку посланник был явно «не безгрешен», он предложил послать в Фивы доверенного евнуха, знакомого с уехавшей сестрой.
Больше на эту чувствительную тему не было найдено ни одного письма, осталась только эта не слишком дружелюбная переписка между зятем и шурином.
Среди амарнских посланий было найдено еще одно любопытное письмо от царя Тушратты, написанное царице Тиу, где он просит передать приветы «своей дочери и ее невестке». Это, по сути, единственный намек на то, что у Эхнатона могла быть «дополнительная жена», он также дал основания для легенды, что Нефертити могла быть митаннской принцессой.
Великий египтолог Джеймс X. Бристед писал, что происхождение Нефертити «таинственно» и что она могла быть иностранкой.
Но он писал это прежде, чем были найдены свидетельства на надгробиях.
До определенных открытий в Долине царей в Фивах и захоронений в Амарне аналогичные теории существовали относительно происхождения царицы Тиу. Хотя между ними пролегло поколение, считалось, что обе прибыли в Фивы как часть митаннской дани и завоевали любовь своих царей.
В каком-то смысле легенда говорит правду. Истории Нефертити и ее свекрови на удивление похожи. Обе женщины возникли из неизвестности, чтобы завоевать любовь первых монархов мира.