Недотрога и хулиган - стр. 19
– Попозже поиграем, девочки, – с улыбкой сказал он, глядя на малышек в розовых платьицах.
Оля и Рита бросили расчёсывать кукол и вцепились в его штанины, не желая отпускать строителя.
– Ма-а-арс, ты обеща-а-ал, – заканючила Рита.
Пару недель назад близняшкам исполнилось пять лет, и с каждым днём они становились всё смышленее.
– Я обещал построить городок, я построил.
– Ты обещал, что мы будем весело играть, – напомнила Оля, – но мне грустно. Я уже почти плачу!
И она привычным для неё жестом закрыла пухлыми ручками лицо, готовясь зарыдать.
– Давайте так, – присел Марсель на корточки. – Я уйду всего на два часа, а когда вернусь, принесу вам по мороженому?
Оля и Рита переглянулись – кажется, идея им понравилась. Они одновременно кивнули, отчего их светлые хвостики на головах забавно закачались.
– Хорошо, иди, – позволила Рита.
Марсель быстро выскочил из розовой комнатки, пока близняшки не передумали или не сообразили, что мороженое лежит в холодильнике и они в любом случае получат его после обеда.
Мать на кухне готовила что-то аппетитное, запах жареного мяса и выпечки наполнял весь нижний этаж дома. Дядя Ильдар вопреки запрету врача уже вставал с постели и даже вовсю стучал молотком на крыше. Он торопился перестелить её до зимы.
Марсель вышел на деревянное крыльцо. Две гончие, растянувшиеся на солнышке у пустых мисок, с любопытством приподняли морды. Но, поняв, что это не хозяйка несёт им обед, уронили головы на траву.
По двору от статного петуха бегали три белые курицы. На верхушке сосны долбил дятел, а чуть пониже, на ветке сидела рыжая яркая белка.
Небо было чистым – синим-синим, какое бывает лишь осенью. В воздухе ещё только угадывалась прохлада.
У конюшни уже собралась группа молодых людей. Трое рослых парней о чём-то оживлённо разговаривали, не стесняясь в выражениях.
Один из них, белобрысый, коротко стриженный, практически лысый, махнул на Марселя.
– Вон идёт! Наконец-то!
У него был заострённый нос, как клюв у хищной птицы, и пронзительные голубые глаза. А улыбка столь неприятная, что от неё, точно от холодной капли, упавшей за шиворот, хотелось передёрнуть плечами.
Марсель улыбнулся парням.
– Прошу прощения, меня задержали…
– Нам пофиг, – оборвал второй. Мускулистый брюнет с косой до лопаток и зеленовато-голубыми, точно мутными, глазами. Его левая рука была полностью татуированной, левая бровь частично выбрита. А обнажённый торс прикрывала лишь кожаная жилетка.
– Давай седлай кобыл, – проворчал третий. Русоволосый, с рыжеватой редкой щетиной, с проколотой губой и карими глазами в обрамлении белёсых ресниц.
Все трое заржали. У того, что с проколотой губой, слюна попала на серёжку в виде кольца и осталась там, заблестев на солнце.
Марсель зашёл в конюшню, бросив на ходу:
– Пять минут!
А про себя подумал: «Откуда они только сбежали? Из тюрьмы?»
Когда молодой человек вывел четырёх лошадей, белобрысый уточнил:
– А пятая где? Или ты чё, пешкодралом?
– Пятая? – удивился Марсель.
– С нами ещё человек! – пояснил мускулистый и, поглядев по сторонам, проорал:
– Ди-и-и, мы уедем без тебя! – И недовольно засопев, сплюнул. – Где её носит?
Из-за конюшни вышла девушка, которую Марсель видел у тира, а потом на остановке.
На ней были чёрные лосины, красные сапожки и длинная свободная красная майка, из-под которой торчали лямки от чёрного бюстгальтера. На голове всё тот же чёрно-красный татуированный кошмар.