Недотрога для Сурового - стр. 22

– Вот же маленькая язва! – по-доброму усмехается он в ответ. – Просто вынуждаешь меня… ну, ладно, сама напросилась.

– На что? – с любопытством спрашиваю у него.

– Ты великолепно готовишь, Юль. Просто пальчики оближешь. А знание, что такая хорошенькая девочка специально для меня расстаралась, чтобы вкусно и сытно накормить, добавляет ещё сто очков к твоим кулинарным талантам!

Слова Сергей Дмитрича меня смущают. И нравятся, что уж там!.. Губы предательски расползаются в улыбочку, а щёки покрываются густым румянцем.

– А ещё я сто лет не ел настоящей домашней еды, которую готовит кто-то другой, и я вполне доволен, что этот кто-то – такая красивая девушка. Просто загляденье! – подмигивает мне мужчина.

Взгляд карих глаз, таких тёмных, обжигающих и завлекающих, смотрит серьёзно, и я понимаю, что он и не думает насмехаться. Говорит, что думает. Сердце делает кульбит, устремляясь куда-то к самому горлу.

– Спасибо, – выдавливаю я с трудом.

Сергей Дмитрич сдержанно улыбается, разливает вино по бокалам и продолжает есть. А я приговариваю очередной бокал.

От волнения не могу заставить себя съесть хотя бы кусочек. Мне кажется, непременно подавлюсь или ещё чего похуже! Но мужчина уплетает за обе щеки, с таким аппетитом, что я отбрасываю страхи в сторону и медленно начинаю есть.

Постепенно я расслабляюсь и даже втягиваюсь: и в этот ужин, в этот вечер, и в осторожные гляделки между нами. Быстро стреляю глазами в сторону мужчины напротив и поспешно отвожу взгляд, стоит ему только посмотреть на меня в ответ. Раз, другой, третий… И вот уже он улыбаясь поджидает мой взгляд. И я улыбаюсь в ответ.

Когда с основными блюдами покончено, я загружаю посудомоечную машину и сажусь обратно за стол. Теперь, когда ужин съеден, мне нечем занять свои руки. Сергей Дмитрич доливает остатки вина в бокалы и придвигает в центр стола клубнику.

– Скушай ягодку, Юль, – говорит с лёгкой улыбкой.

Я качаю головой.

– Ещё рано для клубники. – Он удивлённо округляет глаза. – Для вкусной клубники.

Сергей Дмитрич отщипывает зелень с кончика и отправляет одну ягоду себе в рот.

– Вполне вкусно, – хмыкает он.

Подхватывает следующую и протягивает её прямо к моим губам. Отбирать у него клубнику, чтобы засунуть её в рот, глупо, и я аккуратно откусываю чуть ниже хвостика… у самых пальцев мужчины, невольно задевая самые кончики губами.

От этого крошечного прикосновения по телу словно проходит микроразряд тока. Я торопливо отстраняюсь и глотаю ягоду, практически не пережёвывая. И тут же закашливаюсь подавившись.

Сергей Дмитрич подрывается с места, несильно хлопая мне по спине несколько раз, и наклоняется, заглядывая в глаза.

– Нужно быть аккуратнее, Юль. Жива?

– Жива, – выдыхаю осиплым шёпотом.

Сергей Дмитрич так близко, что я чувствую на коже его дыхание. Оно горячее, шумное. От него кидает в жар, бегут мурашки.

Он медленно наклоняется чуть ближе, протягивает руку и проводит большим пальцем по моим губам.

– Испачкалась, – глухо поясняет он, не убирая руки.

Пульс частит в ушах. Кровь несётся по венам. Но я сижу, словно перед удавом, который хочет меня сожрать… Возможно, так и есть.

Сергей Дмитрич наклоняется ещё ближе.

– Вся испачкалась, Юль. – говорит одними губами. От грохота сердца в ушах я могу только читать по губам. Мне кажется, что он меня сейчас поцелует. Эта сцена слишком напоминает секунды до поцелуя. И я… хочу его получить…