Недотрога для Сурового - стр. 13

Я хочу выдать в ответ что-то такое ёмкое, но понятное. Хочу, чтобы он не думал, что я размышляю о нашей поездке в таком ключе, но не могу сходу подобрать слов, потому что он прав. Едва сдерживаюсь, чтобы не топнуть ногой от досады, но посылаю мужчине милую улыбочку:

– Ладно, ведите меня пить свой кофе. – И он улыбается в ответ.

Мы занимаем лучший столик на открытой веранде. С видом на набережную, все эти домики в европейском пряничном стиле, слоняющихся без дела людей, горы. Вокруг нас яркими кляксами пестрят петунии в плетёных кашпо.

Молоденькая официантка без зазрения совести флиртует с Сергей Дмитричем, из чего я делаю вывод, что гость он тут, может, и не частый, но примелькаться уже успел. Это, конечно, вовсе не удивительно. Мужчина он видный. На такого сложно не обратить внимание. И это неожиданным образом раздражает меня.

Я утыкаюсь в телефон и проверяю все соцсети. Ленка ни разу не была в сети с момента посадки в самолёт, и все мои сообщения так и остались непросмотренными. Надеюсь, она связалась хотя бы с родителями! И не оставила на всякий случай им мой номер телефона! Чувствую, что история выходит из-под контроля и несётся на всей скорости куда-то в тартарары. Предчувствую, что расшибусь в лепёшку. Но уже поздно что-либо менять. Будь что будет. А с проблемами разберусь потом.

Вернувшаяся официантка с двумя ароматными чашками привлекает моё внимание, и я откладываю телефон в сторону. Девушка ставит передо мной сначала тарелку с замудренным круассаном, потом чашку с густой пенкой, на которой нарисован цветочек. После она проделывает то же самое перед носом у моего соседа. И ставит передо мной блюдце с куском торта.

– Комплимент от заведения для вашей дочери, – кокетливо говорит она Сергей Дмитричу.

Я краснею и резко вбираю в рот воздух, задыхаясь от возмущения, но меня сбивает с толку мягкий смех мужчины.

– Спасибо, очень тронуты вашим знаком внимания, но моя спутница не моя дочь.

И вроде бы говорит всё это спокойно, сдержанно, без каких-либо интонационных намёков, но я чувствую, как жар приливает к моему лицу. И смущаюсь ещё больше быстрого взгляда официантки, после которого она скрывается, оставляя нас наедине.

– Сергей Дмитриевич, ну зачем вы так?.. – шепчу я, склоняясь над столом.

Он поднимает на меня внимательный взгляд, смотрит в глаза, скользит чуть ниже.

– Как так, Юль? – усмехается он. – Просто сказал правду?

– Некоторым людям нравится заблуждаться. Ну подумаешь, решила та девушка, что я ваша дочь, и что с того? – завожусь я. – Вы же просто не оставили ей ни единого шанса на мечты! Разбили сердце! Может, эта девушка – ваша судьба? Но теперь вы никогда этого не узнаете… Ну кому нужна такая правда?

Он скептически изгибает бровь и спрашивает:

– А вдруг, в таком случае, случится обратная ситуация?

– Это какая? – протягиваю я, не чувствуя никакого подвоха.

– А вдруг из-за маленькой лжи, что ты моя дочь, и романа с официанткой я упущу свою настоящую судьбу? Шанс быть с тобой?

Я, делающая в этот момент глоток кофе, шумно закашливаюсь. Горячий напиток брызгает во все стороны изо рта и носа, глаза наполняются слезами. Я тянусь рукой до подставки с салфетками, но задеваю чашку, которая переворачивается, и вся жидкость летит на стол.

Сергей Дмитрич бросается ко мне, одновременно хлопая по спине и вытирая стол и меня салфетками, действует быстро, сгребая их с соседних столиков.