Недотрога для миллиардера - стр. 31

— Значит, продолжишь мне выкать?

Я таращилась на него в ответ, ясно давая понять, что его вопрос — риторический.

Он держал мой взгляд чуть дольше положенного, потом вздохнул и качнул головой:

— Ладно. Как хочешь. Твоё право.

Надо же какой покладистый.

— Но, извини, я тебе выкать не буду. Не потому что не уважаю. Как раз наоборот, — он снова взглянул на меня, и его лицо неуловимым образом изменилось. Жёсткие черты как-то вдруг смягчились и глаза потеплели.

Что у него на уме?

— Ксения, я искренне хочу извиниться. За всё, что натворил. За все свои шутки и подначки. За все обиды, что успел причинить.

Кажется, он говорил искренне. Но я ему не верила. Не хотела верить.

Это что же, я столько-то лет нянчилась со своими обидами, чтобы вот так, по щелчку пальцев о них позабыть? Да хоть кто-нибудь на подобное способен? Способен позабыть все свои страдания, когда успел сжиться с ними до того, что они почти стали частью его натуры? Это же как кусок от себя оторвать.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему вас так тянет сейчас извиняться? Что это на вас накатило?

Он нахмурился. Видимо, пытался сообразить, почему я веду себя не по желательному для него сценарию. Не рдею от удовольствия, не жеманничаю, приговаривая что-нибудь вроде «Ах, оставьте. Всё и так давно уже в прошлом».

— Да ничего на меня не накатило. Просто понял, что вёл себя откровенно паскудно. Разве такого объяснения недостаточно?

— Звучит неправдоподобно. Такие, как вы, с возрастом только сильнее паскудничать начинают.

— Такие, как мы? — в карих глазах занималось опасное пламя.

— Да. Богачи. Столичные жители. Такие, как вы.

Радов сжал челюсти. По мощным скулам прокатились желваки. Я его сильно задела.

Но, представить себе только, он всё ещё держался.

Прошла всего пара секунд, и он заставил себя расслабиться — напрягшиеся было широченные плечи вновь опустились. Он медленно выдохнул.

— Ладно. Пусть. Я это заслужил.

— Заслужили.

— Есть ли вероятность, что смогу заслужить и прощение?

— Исключено, — огрызнулась я. — Никогда я вас не прощу. Никогда!

Радов смотрел на меня. Не спешил продолжать разговор. Просчитывал мои вероятные ответы?..

— Что ж, — наконец проговорил он, разглядывая моё лицо, — было бы глупо с моей стороны требовать от тебя прощения. А умолять я, извини, не обучен. Уважаю твоё решение. Мне очень жаль, что мир между нами невозможен, но и вернуться назад, чтобы всё исправить, я тоже не могу. Надеюсь, хоть это ты мне извинишь.

Сволочь. Бархатный язык. Мастер дипломатии. Научился стелить гладко. Неудивительно, что у него так славно переговоры идут. Неудивительно, что так разбогател.

А я теперь выгляжу как склочная баба, которая до того много о себе мнит, что до горящего раскаянием богача снисходить отказалась.

Но никакие склоки мне не нужны. Я просто не хочу вообще с ним общаться.

И видеть его не хочу. И слышать.

— Могу я хотя бы надеяться, что наше неприятное прошлое не будет мешать нашей общей работе?

— А у нас разве есть какая-то общая работа? — я смотрела на него в упор. — Или это вы о своём строительстве в центре города?

Радов снова нахмурил брови:

— Этот проект очень поможет городу. С учётом этого и разрабатывался.

— Ну, конечно, если вы так говорите, — пробормотала я и отвернулась к окну.

И вот это его сильно задело. Да как я посмела не поверить в чистоту его помыслов?