Недотрога для миллиардера - стр. 24

Этот эпизод тогда казался ему таким пустым и ничего не значащим, что вообще непонятно, как он о нём вспомнил.

Но вот вспомнил же.

Вспомнил скукожившуюся на лавке фигурку, полные слёз глаза. Тогда его её вид не особенно тронул. Макс был зол на весь мир. Всех ненавидел. Мечтал побыстрее расквитаться со школой и свалить из родного города куда-нибудь подальше — неизвестно куда, только бы не страдать больше от той страшной дыры в груди, которая разверзлась там, когда не стало Графа. Его единственного настоящего друга на всём белом свете…

Он жил тем, чтобы причинять как можно больше неприятностей другим. Это позволяло ослабить скручивавшую внутри него узлы собственную боль — временами попросту невыносимую.

И Стешина была одной из тех, кто становился его обычным громоотводом. Попросту потому что позволяла над собой издеваться.

Он затормозил у родного подъезда, заглушил мотор и, не сдержавшись, саданул кулаком по рулю.

Приехал мать проведать, а вместо этого скатился на самое дно откровенно дурно пахнущей ямы, где смердели воспоминания о далёком прошлом. И выбраться из этой ямы не получалось. Уж слишком скользкими оказались её края.

В итоге с матерью он побыл совсем недолго, зато разжился неожиданно полезной информацией, которой поначалу и не искал.

Узнав, что ему по делам приходится иметь дело с мэрией, мать вдруг вспомнила, что там работает «дочка Стешиных, ну, рыженькая такая».

— Ксения, — напомнил он, допивая свой чай на родной когда-то кухне, которая преобразилась до неузнаваемости, когда он с первых же крупных своих доходов передал матери деньги и буквально потребовал сделать капитальный ремонт.

— Точно. Точно. Она.

Да, дома ничего не менялось — все обо всех всё знали.

— Мы ж с ними почти соседи. Через два дома вниз и налево — их пятиэтажка задом к посадке стоит.

— Ну, теперь уже не их, — мать поправила полу халата и передвинула магнитик на холодильнике, будто её не устраивало, как он прикреплен. — Мать её там и живёт, а Ксения давно съехала. Она почти в другом конце города, на Лесном живёт.

Эта информация почему-то показалась ему важной.

— Это там, где новые кварталы?

— Относительно, — пожала плечами мать. — Снимает там квартиру. В пятиэтажке, вроде. Она там одна такая. Неплохое жильё, говорят. Планировка удобная.

Он отхлебнул из кружки уставился взглядом на разноцветные магнитики, украшавшие холодильник.

— Сама?

— Живёт-то?

Он кивнул. На хрена ему знать-то? Зачем он интересуется?

— Да вроде одна. В смысле, не замужем она, это точно. Но, слышала, за ней кто-то на работе приударяет. Но это так, говорят.

Перед глазами мелькнуло мягкое, слегка брыластое, но всё ещё молодое лицо Карташова.

— Поеду я, ма, — он отставил кружку, встал из-за стола. — Завтра ещё заскочу. Смеситель новый тебе привезу. Установим.

Он пресёк все попытки матери уговорить его «подшаманить» старый. Делать ему больше нечего — время на рухлядь ненужную убивать. Он вообще-то не за тем такие деньжищи зарабатывал, чтобы на родных экономить.

Но всё это завтра. Сейчас ему нужно вернуться в номер, созвониться с Фоминым, обсудить новые детали сделки, показать генеральный план городской застройки. Может, Виктории позвонить, если она не пропадает где-нибудь в клубе…

Вместо этого час спустя Макс обнаружил себя на другом конце города, где раскинулась почти новая городская застройка.