Недостойные знатные дамы - стр. 15
– Что вам нужно?! – сдавленным голосом воскликнула маркиза. – Немедленно убирайтесь отсюда!
Однако они продолжали приближаться к широкой кровати, в дальнем углу которой съежилась несчастная маркиза, слишком поздно сообразившая, почему из дома удалили всех слуг.
Подойдя к изголовью, аббат наклонился к ней.
– Если вы хотите примириться с Господом, дорогая сестра, сделайте это прямо сейчас, ибо через несколько минут вы умрете. Настал час расплаты за страшное оскорбление, нанесенное вами своему супругу. Однако мы готовы предоставить вам возможность самой выбрать свою смерть – от пистолета, шпаги или яда. Лично я посоветовал бы вам выбрать яд: он сильный и быстродействующий.
Маркиза с ужасом смотрела на аббата.
– Неужели вы, священник, собираетесь меня убить?!
– Кто говорит об убийстве? Мы всего лишь воздаем вам по заслугам.
Возмущенная, Диана попыталась протестовать, однако преступники хотели поскорее покончить с ней. Приблизившись к кровати, шевалье хладнокровно приставил острие шпаги к обнаженной шее молодой женщины и произнес:
– Решайтесь же, мадам! И поживее! Время дорого, у нас всего несколько минут. Молитесь – и выбирайте.
– Если хотите, я стану вашим исповедником, – бесстыдно предложил аббат.
С отвращением отвергнув его предложение, Диана решительно протянула руку к стакану: она вспомнила о флаконе, данном ей Ла Вуазен, и подумала, что, быть может, у нее еще есть шанс остаться в живых.
– Дайте мне яд, и будьте прокляты! – воскликнула она. – Вы дорого заплатите за это преступление!
– Не надейтесь, – цинично бросил шевалье. – Обладая вашим состоянием, мы всегда сумеем откупиться.
Презрительно пожав плечами, Диана взяла стакан и осушила его, надеясь успеть принять противоядие. Однако на дне стакана образовался осадок, и шевалье заметил это. С помощью ножа для разрезания бумаги он соскреб осадок и сделал из него шарик.
– Это тоже надо проглотить! – распорядился он.
Исполнив приказание, она упала на кровать и сделала вид, что корчится в судорогах, между тем ей удалось незаметно выплюнуть в простыни осадок. Уверенные в своем яде, убийцы тотчас покинули комнату, объявив, что пришлют к ней священника. «Надеюсь, он прибудет вовремя!» – цинично прибавил аббат.
Едва лишь дверь за негодяями закрылась, несчастная, у которой внутри уже все горело, сумела достать флакон с противоядием. Однако она успела выпить лишь половину его содержимого: дверь снова отворилась, и вошел наставник ее сына, аббат Перрет. Диана знала, что он всецело предан аббату де Ганжу. При виде этого бледного человека с мрачным лицом ее охватил неизъяснимый ужас, и она, как была, в одной рубашке, бросилась к окну. Диана понимала, что негодяй не станет помогать ей, а, напротив, постарается довершить преступление, начатое братьями де Ганж.
Комната ее была расположена на втором этаже, окно выходило во двор замка, и маркиза, не желая вновь оказаться в руках своих палачей, прыгнула в окно, рискуя сломать себе шею. Аббат попытался удержать ее, схватив за широкую рубашку, но, к счастью, легкая ткань разорвалась, кусок рубашки остался в руках аббата, а маркиза упала на кучу соломы, брошенную во дворе самим Провидением. Едва она приземлилась, как следом за ней полетел огромный цветочный горшок, стоявший на подоконнике, и только чудом не задел ее.