Nec Pluribus Impar - стр. 66
Робин и сама не знала, чего она бесится. Алекс не хотел ее обидеть, и уж точно не знал ее прошлого, так что заведомо глупо обижаться, но тут еще играло и уязвленное самолюбие. Наверное, в глубине души ей было стыдно, что она, все же как девушка не способна даже на такую мелочь, как взбить эти чертовы яйца.
Только что она могла сделать, если ее этому не обучали? И что же, теперь она вернется в дом и все будут пялиться на нее, как на полную идиотку? А за спиной что, перешептываться? Да пошли они!
— Эй, — Алекс, надо отдать ему должное, почувствовал полутона. — Только не злись, ладно? Все нормально.
Ему хватило ума не касаться ее сейчас, хотя Хантеру хотелось в знак поддержки хотя бы взять ту за руку. Однако он помнил чужую попытку в баре. Тесака вроде сейчас не было, кажется, он был убран на полку, но зачем рисковать? Она если что и просто нос может сломать. И оружие не нужно.
Алекс собрал с земли рассыпавшийся укроп и ушел, давая той остыть. Много времени не понадобилась. Робин была вспыльчивой, но отходчивой. Она еще немного побродила по улице, пиная вылезающие на свет божий и ни о чем не подозревающие бутоны одуванчиков, после чего вернулась в дом.
Ожидаемых косых взглядов не последовало. Лишь Марти вполне дружелюбно улыбнулся ей, едва заметив. Алекс заливал смесь на сковородку, а Паула доставала из ящиков чай и банку с вареньем. Можно было лишь предположить, или Хантер что-то успел всем сказать. Что, попросил быть благосклонней? Если бы она знала наверняка, точно снова начала бы злиться, но по счастью, доказательств не было.
Ларри радостно пополз к Робин, явно желая, чтобы она с ним поиграла. Он, кажется, уже мог самостоятельно ходить, но видимо детское счастье заключалось именно в том, чтобы собирать пузом всю грязь. Нянчиться с тем, у кого изо рта лились слюни, Блэк совершенно не хотелось, поэтому она сделала вид, что ничего не заметила и прошмыгнула к столу, протиснувшись к стене, где до нее тяжелее всего было добраться.
Расстроенный ребенок остался ни с чем, но быстро нашел себе другое развлечение — искал какую-то дрянь на полу и отправлял в рот в экспериментаторских целях познания мира. Робин, чувствуя все свое скотство, решила никого не оповещать.
Завтрак был готов. Паула посадила сына на коленки и терпеливо начала впихивать в него ложки с отвратительно пахнущим пюре. На цвет, собственно, оно было не менее отвратительное — зеленое. И явно Ларри не нравилось. Ну, или же тот был уже попросту сыт после ответственного тайного похода.
Марти с Алексом спокойно поедали оладьи, щедро заливая их сметаной с посыпанным многострадальным укропом. Робин же смотрела на тарелку и понимала, что ей стыдно есть. Она-то вообще не приложила руку к готовке, а быть нахлебником не позволяла гордость.
— Робин, почему не ешь? — поинтересовалась Паула, вытирая полотенцем измазанное в пюре лицо Ларри. Он скорее не ел это месиво, а игрался с ним.
— Аппетита нет, — ответила та, не поднимая головы.
Кто-то несильно пнул ее под столом. Робин удивленно подняла глаза.
— Брось, — Алекс, сидящий напротив, ободряюще подмигнул ей. — Уважь, я же старался.
Вот же хитрый черт, он понимал, что ее гложило.
— Завтрак — самая важная пища дня, — поддержал друга Марти. — Давай, давай. Не выбрасывать же.