Неаполь, любовь моя - стр. 18
– Да, да, о’кей, хорошо, – сказал я колл-центру в Фуоригротта.
Записал на клочке бумаги: «Виа Консальво».
– Завтра, в одиннадцать, хорошо, – сказал я и положил трубку.
Мама предложила заплатить за меня штрафы, если я займусь поиском работы. Я отказался, пытаясь скрыть волнение. Сказал, что никаких проблем нет, мне не нужны деньги и работу я ищу постоянно, только вот она меня не ищет.
Я сидел в туалете, когда в дверь позвонили. Русский ждал меня в комнате, глядя в окно.
– Я привез тебе кое-что хорошее, – сказал он.
Из рюкзака появились бутылка водки и бутылка тоника.
Я спросил, не ограбил ли он магазин дисконта, и он ответил, что хорошие времена закончились.
Мы поставили ноутбук на стул напротив кровати.
Русский сказал, что фильм, который мы будем смотреть, называется «Семь психопатов», его снял тот же режиссер, что и «Залечь на дно в Брюгге», и спросил, помню ли я этот фильм, ведь он мне понравился. Да, ответил я, фильм мне понравился, но не помню почему. Я сходил на кухню за бумажными стаканчиками, потом вернулся в комнату и выключил свет.
– У тебя есть «Ангостура»? – спросил Русский.
– Нет.
– Лед?
– Не держим.
– Чипсы, арахис?
– Детей у нас дома не бывает.
Он плеснул содержимое бутылок в стаканы. Нажал «PLAY», и мы принялись прихлебывать наши теплые коктейли. В начале фильма двое мужчин на экране вели сюрреалистический диалог оскорбительного содержания. За их спинами появился какой-то тип в красной лыжной маске, быстро подошел, выстрелил обоим в головы в упор, а потом бросил на их трупы две игральные карты. Два бубновых валета. Надпись красным на экране: «ПСИХОПАТ № 1».
Русский засмеялся.
– Я уже понял, что мне не нравится, – сказал я.
Он посоветовал мне заткнуться и пить молча.
Черный экран, потом спящий Колин Фаррелл, на тумбочке рядом с кроватью – бутылка с выпивкой.
Фильм неумолимо продолжался.
Колин Фаррелл играл роль вечно пьяного засранца сценариста, дружил с еще большим засранцем, вел с ним банальные диалоги, пытаясь выдать их за гениальные. «Семь психопатов» – так назывался сценарий фильма, который он писал, и один из этих психов был квакером.
Я спросил у Русского, есть ли у него диплом бармена.
– Вроде того, – ответил он.
– Что значит «вроде того»?
– И да, и нет.
– Боже.
– Да, я тебе говорил.
Я сказал, что ничего не знаю ни о нем, ни о его прошлом, и это наводит меня на мысли о великом Гэтсби.
Он ответил, что это было весьма посредственное кинцо, и нажал на паузу.
– «Великий Гэтсби» Фитцджеральда, – уточнил я, сделав ударение на «Фитцджеральде». – Один из самых известных романов всех времен. Там герой-богач, живущий на вилле, с таинственным прошлым. И Дейзи, которая его любит и в то же время не любит, а в конце она оказывается просто эгоистичной засранкой и сволочью, и расходятся они, как в море корабли, и зеленый огонек. Нет? Ничего? Никогда не слышал?
Он ответил, что для него «Великий Гэтсби» навсегда останется посредственным кинцом. Включил плеер.
На экране какой-то абсолютно лысый мужик почти застрелил чернокожую женщину. «ПСИХОПАТ № 3».
История становилась все более запутанной, и я вдруг почувствовал укол тревоги из-за того, что время и без того уходит, а я еще бесцельно транжирю его на просмотр таких вот фильмов. На экране появился старик с белым кроликом на руках.