Не зови волка - стр. 40
Рыбак стянул со спинки стула рубашку и пальто. Пальто было длинным, с черной вышивкой, а под слоем грязи можно было различить цвет слоновой кости. Лукаш узнал его.
– Твой брат рассказал, – ответил Якуб.
Кожмар затих и внимательно следил за ними обоими.
– Когда Францишек был здесь? – наконец спросил Лукаш.
– Шесть недель назад.
Лукаш опустился за стол.
Наверняка Францишек сидел за этим самым столом всего несколько недель назад. Лукаш провел рукой по лицу. Он представил, как очки его брата блестели в свете камина, а волосы были аккуратно зачесаны назад и как он пил вместе с этим одноглазым уродом, спокойно планируя дальнейший путь через лес.
Лукаш прижал ладонь ко лбу и облокотился на стол.
– Что он сказал?
– Он попросил вернуть его записную книгу, – сказал Рыбак. – Там была карта гор.
Францишек записывал все на свете с тех самых пор, как научился писать. Их хранилище в Градуве было заполнено рукописями брата, сделанными за последние десять лет. Всеми, кроме одной.
Той, что они отдали Якубу Рыбаку.
– Записная книжка? – спросил Кожмар, подходя ближе. Огненные блики плясали на его форме. – Что за книжка?
Лукаш поднял голову и потер подбородок изуродованной рукой.
– Это была первая записная книжка Францишека, – сказал он, не сводя глаз с Рыбака. Лукаш не упомянул последнюю рукопись брата, которая лежала у него за пазухой. – В ней он нарисовал карту леса. Обозначил путь, которым мы прошли, когда спустились с гор семнадцать лет назад.
Якуб завороженно посмотрел на его обгоревшую руку, а затем произнес мягким, шепелявым голосом:
– Твой брат хорошо подготовился.
– Конечно, – засмеялся Лукаш, протирая глаза. – Он всегда проводил тщательную подготовку.
«Даже чересчур», – промелькнуло у него в голове.
Молодой человек ощущал на себе пристальный взгляд Якуба. Заглушая треск огня в камине, на всю комнату засвистел чайник.
– В общем, – сказал Рыбак, поднимаясь из-за стола, – я думаю, что твой брат все еще жив, где бы он ни был.
Лукаш смотрел, как Якуб разливает чай по грязным чашкам, и ждал, пока исчезнет ком в горле. Если Францишек где-то в лесу, то это значит, что прямо сейчас он идет к горам. И если Францишек решил отправиться в горы, то Лукаш последует за ним.
Кожмар неохотно оторвался от каминной полки, чтобы взять свой чай. Затем он вернулся к огню и лениво изучил содержимое чашки, прежде чем спросить:
– У тебя есть копии этих карт?
Рыбак вернулся к столу и опустился на стул.
– Даже если бы были – они совершенно бесполезны, – сказал он. – Лес меняется слишком быстро. Он отравлен злом. Золотой Дракон сжигает все на своем пути, а на пепелищах появляются все новые чудовища. Навьи, ночницы… все самые невообразимые кошмары, которые только есть на свете. Каждый день открываются новые разломы. Из них выползает свежая порция тварей. Лес растет, и скоро он поглотит этот город.
Возможно, где-то в глубине души Кожмар всегда мечтал устроить пожар. Он отложил иссохший пергамент и зажег свою трубку. Облокотившись на камин, он произнес:
– Пусть у тебя нет карт, но ты можешь стать нашим провожатым. Отведи нас к Живым горам.
Лукаш бросил на майора вопросительный взгляд. Якуб только недоуменно фыркнул:
– С чего вы взяли, что я знаю дорогу?
Кожмар задумчиво перебирал пергамент на каминной полке, и в его движениях сквозила нарочитая медлительность. Эта ленивая элегантность была совсем чужда Лукашу.