Не зови меня больше в Рим - стр. 37

Так я и сделала. Страдая всем сердцем, я искала в душе нужные ласковые слова и шутливые покаянные фразы, чтобы хоть как-то сгладить причиненную мною обиду. А что я обнаружила на другом конце провода? Мой муж как ни в чем не бывало, спокойненько сидел себе перед телевизором и смотрел футбол!

– Ты прекрасно знаешь, что я не большой любитель футбола. Но это международная встреча, и наша сборная играет просто отлично. Давай я позвоню тебе в перерыве.

– Нет, не стоит, я уже ложусь спать.

– Тогда ладно, любимая, спокойной ночи. Надеюсь, завтра у тебя все сложится удачно. И возвращайся поскорей. Му-а-а-а.

Так он изобразил поцелуй. И для меня это прозвучало как выстрел. Что означало смешное продление буквы “а”? Что он расстроен и огорчен тем, что вечер своего дня рождения проводит в одиночестве, что семейная жизнь у нас получается какой-то ненормальной и так далее, и так далее? Но ведь при этом он был целиком поглощен матчем, в нем взыграли национальные чувства и гордость за свою команду. Да, практика любовных отношений слишком сложна, заключила я, и чужие мозги никогда не крутятся в ту сторону, в которую ты ожидаешь. Хотя было бы, конечно, куда хуже, если бы он повел себя иначе, – и уж не знаю, что бы я тогда ему сказала, особенно с учетом того, что разговор наш был телефонным. Я взяла привезенную с собой книгу и погрузилась в чтение.

На следующее утро я с аппетитом позавтракала и подошла к стойке администратора. Мне казалось, что Ронда – достаточно маленький город и поэтому дежурная непременно должна знать все мебельные магазины, попавшие в мой список. И я не ошиблась. Когда я спросила, какие из них торгуют садовой мебелью, список мой сократился до двух, так что от радости я готова была эту девушку просто расцеловать.

Вопреки собственному обыкновению непременно промахиваться, если есть пятьдесят шансов из ста промахнуться, на сей раз я сразу попала в цель. Хозяйка магазина “Мебель Бенито”, симпатичная женщина одного со мной возраста, говорившая с чудным андалусским акцентом, сразу поняла, что я имею в виду, интересуясь садовой мебелью, изготовленной кустарным способом. Мне не хотелось говорить ей, что я из полиции, чтобы слухи не пошли дальше.

– Да, есть у меня один поставщик, которые делает очень даже необычные вещи.

– Женщина?

– Нет, молодой парень. И работает он только для меня. Его мебель в чем-то напоминает американский стиль кантри. Правда, изготовляет он считаные экземпляры. Вот, посмотрите, у меня еще осталась пара кресел-качалок.

Она повела меня в отдаленный угол просторного торгового зала, и там я увидела кресла-качалки, какие часто изображают на рекламе вестернов, – обычно в них сидит, лениво развалившись, какой-нибудь тип в огромных сапогах. Дерево было так обработано, что казалось старым и изношенным, хотя кресла были новенькие.

– Красивые, – оценила я.

– Еще бы! Они всем очень нравятся. Если бы мастер делал их больше, я бы больше и продавала, но он не хочет. Я даже посоветовала ему нанять помощников – работа бы сразу пошла быстрее, но он ни в какую, а ведь выгода тут для него очевидная, поверьте.

– А как давно вы с ним знакомы?

– Да не меньше трех лет. А почему вы так о нем расспрашиваете? Что-нибудь плохое случилось?

– Нет-нет, ничего плохого. Он женат на моей двоюродной сестре, которую я не видела несколько лет, и мне хотелось бы с ними встретиться, но у меня нет ни телефона их, ни адреса, знаю только, что они занимаются мебелью.