(не)жена для бандита - стр. 38
20. 20
Черт. Дверь будто выкована из стали! Дергаю ее в последний раз, но ничего не происходит. Она только звенит замком, но сдвинуть с места ее, конечно же, не выходит. Ни сейчас, ни полчаса назад.
Надо было ходить с детства на какое-нибудь чертово тхэквондо, тогда был бы толк сейчас. Я бы показала им всем тут, где раки зимуют!
Через какое-то время я бросаю эту нелепую идею — продраться своим телом через преграду. Это реально невозможно, что говорить! Даже при моем небольшом весе, скромной конституции и небольшом размере груди. Я же не змея в конце концов!
Отхожу от двери и отмеряю шагами пространство. Десять шагов от стены до стены, десять шагов от стены до стены. Туда-сюда, туда-сюда. Над деревянным потолком — небольшое окно, оно открыто, но до него еще нужно добраться. Не думаю, что это возможно. Здесь пусто, почти ничего нет, только какая-то коробка в углу и несколько бутыльков чистящих средств, которые выпали из тележки, когда Амир ее вышвыривал из кладовки.
Допрыгнуть до окна у меня не получится... Тут только легкоатлет справится. Ну, или этот самый Амир... черт бы его побрал.
Перед глазами встает картинка, как мужчина бы справился с этой задачей, решил проблему, в которой я оказалась. Он бы снял свою черную кожаную куртку, повел плечами, размял шею таким чисто мужским жестом, выдохнул, поднял накачанные руки с бороздками вен вверх и подпрыгнул стрелой, давая ускорение сильным, пружинистым ногам.
Да, его тело бы справилось тут на отлично, по нему видно, что человек не пренебрегает спортивным залом, или, если уж совсем начистоту, явно тренируется в походных условиях не совсем разрешённого свойства...
По моему телу пробегает дрожь, и это странная, волнующая дрожь предвкушения, когда ты вдруг становишься свидетелем чего-то необычайного, чего-то великолепного, чего-то волшебного и будто бы хочешь стать его обладателем...
Поежившись, я обхватываю себя руками.
Качаю головой, стремясь вытряхнуть из нее позорные мысли. Они тут же, легкими бабочками, вспорхнули и, закружившись, улетели прочь.
Не время и не место мне думать о другом мужчине. Это вообще странно — с чего его образ возник перед моими глазами в ту самую минуту, когда за дверью, за этой чертовой железобетонной дверью, лежит при смерти Олег, а возле дома разгуливают вооруженные люди с криминальными наклонностями?
И именно в этот момент мне стало реально холодно. Просто невозможно холодно! Адреналин схлынул, и в тело вернулась потребность жить и действовать так, как ему положено физиологией. А после ведра ледяной воды в самом конце лета реакция может быть только одна. Я начала сильно дрожать, да так, что зуб на зуб перестал попадать. Как герои из «Кавказской пленницы» — Нина и Шурик — на горной реке.
Дикий озноб сотрясал тело, и даже небольшая зарядка — прыжки, разминка — не помогали. Нужно было срочно избавляться от мокрой одежды, но здесь, в этих условиях, когда вокруг ходят такие люди, как Хан или Амир, я даже представить себе не могу, что лучше: выпрыгнуть голой в костер или оказаться хотя бы частично обнаженной возле них.
Я отлепила от тела блузку под халатиком, и почувствовала, как покрываюсь гусиной кожей с ног до головы. Руки, спина, ноги, — все буквально жгло холодом, и ничего не помогало избавиться от него.