(не)жена для бандита - стр. 24

Однако главный врач нашей семейной клиники не доступен. Он там в черную дыру провалился, что ли? Никак не дозвониться, не накричать, не промыть ему мозги.

Как можно быть таким бессовестным человеком?

Но решать проблемы нужно по мере их поступления, пока что у меня совсем нет времени ни на что, а это значит, что я должен заняться самым главным.

Пока докторша пытается поднять на ноги этого шелудивого пса, чтобы он раскрыл свой рот и, наконец, признался в своем ужасном преступлении против семьи, я займусь тем, что действительно важно.

Прохожу до конца участка, открываю дверь в огромный гараж, где уже собрались члены моей небольшой группировки среднего звена. Всего их несколько бригад, эта — самая многочисленная прослойка, и именно мне нужно курировать их деятельность, чтобы в ненужный момент не случилось никакой революции.

— Олег имел дело с Вильдановым, — говорю сразу без предисловий, чтобы не тратить лишней минуты. Парни, которые оказались тут, сразу же подбираются, выпрямляются, готовясь слушать. Почти все, кого звал, — пришли. Другого варианта и быть не могло — кто ослушается Амира, тот будет жалеть об этом.

— Наш приближенный человек на прошлой неделе похитил одну вещь, которая ему не принадлежит. Прямо из этого дома. Дома, в котором ему дали работу и еду. Не побрезговал, шелудивый пес, и предал своего хозяина.

Обвожу тяжелым взглядом собравшихся, ловлю их эмоции. Если у этого барана, который прямо сейчас лежит под скальпелем симпатичной докторши, есть сообщник, я смогу уловить малейшее движение, вычислить крыс на корабле. Но лица парней непроницаемы. Они явно озадачены и ждут приказа, что нужно делать.

— Мне нужно знать, с кем общался этот шелудивый пес. Всю его жизнь вне этого дома. Как он жил, что он делал, что ел и с кем спал. Понятно?

— Амир, что мы ищем? — Поигрывая ключами от автомобиля, переглянувшись с некоторыми мужчинами, спрашивает самый рослый. Это Руль. Главный в этом звене, через него и делаю все свои дела, которые не стоит доверять обычным людям. — Ты скажи.

Цепко гляжу в его глаза. Может ли он использовать полученную информацию против семьи? Сможет ли отыграться на мне за какие-то резкие слова, обиду? Не получится ли, что я сам сейчас передам острый нож, который каждый из этих людей сможет вонзить мне в спину, лишив жизни? Но самое главное — не воспользуется ли он тем самым ключом, который утерян?

Но другого выбора нет, иногда приходится доверять и другим.

— Ищем то, что он вынес из главного дома. Это компромат на Вильданова. Думаю, он имел с ним дело, другой причины, почему он украл его, нет.

Парни присвистывают. Они понимают: если узнают, что он вышел из нашего дома, быть войне кланов. А для этого не время.

— Пока информация не всплыла, а это значит, что его сообщник либо приберег его на крайний случай, либо...

— Или он никому его не отдал? — спрашивает один из таксистов.

— ...или он никому его не отдал... — мрачно повторяю его слова. — Информация может быть интересна только ФСБ, но самое главное — она не должна всплыть раньше времени. Материал собран на нашего конкурента, и если он появится сейчас, то сразу станет ясно, КТО инициатор. А нам нужно держаться в тени.

Провожу ладонью по волосам.

— В любом случае, отследите все. Опросите всех. Аккуратно — неаккуратно, мне все равно. Вы в своем праве, а это значит, что можете делать все, что душе угодно. Я даю свое согласие.