(не) Желанный покровитель - стр. 6
- Конечно, моя любимая, - говорю тихо. – Сейчас пойдем. Только проводим наших гостей…
- Я пока никуда не собираюсь, - спокойно цедит Агурский. – Нам нужно поговорить, Аня…
- Напрасный труд, Глеб Александрович, - замечаю с усмешечкой. А у самой поджилки трясутся. Боюсь ли я этого человека? Еще как! Может ли он забрать у меня дочку? Да легко!
На Лешу я стараюсь не смотреть. Слизняк. Предатель. Просто мразь. Сдал с потрохами… Интересно, что ему пообещал Агурский?
- Аня, - подает голос мой бывший кавалер. – Глеб Александрович хочет…
- Кто тебе позволил приводить его в мой дом? Решать за меня? Кто тебе дал право тащить сюда этого типа? - бросая отрывисто, не скрывая презрения.
- Я не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице, - холодно замечает Агурский.
- Вас сюда никто не приглашал, - огрызаюсь на ходу. – Допивайте чай и уматывайте. Никаких разговоров ни с кем я вести не собираюсь. Ни сейчас, ни в будущем.
Разворачиваюсь и с Аськой на руках иду в спальню. Сразу удрать не получится. Агурский не уйдет так просто.
- Аня, - вздыхает мне в спину мама. Начинает оправдываться. Что-то объясняет Глебу про мой несносный характер. Вот именно в такие минуты мне хочется остаться сиротой…
- Мамочка, - шепчет дочка, ложась в кроватку. – А этот дядя сказал, что я его племянница…
- Нет, моя милая, он обознался, - глажу Аську по голове и силюсь не разреветься. По документам, конечно, Глеб - родственник, а фактически – злейший враг. Маленькой девочке невозможно понять все хитросплетения нашей жизни. Да мне до сих пор трудно сообразить, как я умудрилась угодить в эту кучу гуана, и как мне из него выбраться.
Читаю дочке книгу, а сама прислушиваюсь к происходящему в квартире. Слышатся голоса. Потом хлопает дверь и наступает тишина. Наверняка непрошеные гости отчалили, надеясь вернуться завтра. Никто не станет среди ночи качать права. Агурский, конечно, отморозок, но не до такой же степени.
Как только малышка засыпает, прохожу к себе в спальню. Устало плюхаюсь в креслице около туалетного столика. Внимательно смотрю на свое отражение. Глаза, полные страха, поджатые губы… Что же делать? К кому обратиться за помощью? Тут даже варианты перебирать не надо. Ответ на поверхности. Никто не придет на помощь. Некому! Только бежать!
Останься Павлик в живых, все бы сложилось по-другому… Но сейчас… Сердце снова заходится от боли. Ноет, как сумасшедшее.
Точно знаю, кому сказать спасибо за себя, за любимого. За нашу поломанную жизнь.
Нужно уезжать. Прямо сейчас! Плевать на ночь и мамины уговоры. Уехать в Стамбул или в Палермо. Затеряться там. И все начать сначала. Опять…
Остервенело стягиваю с себя вечерний наряд, надеваю розовый трикотажный халат с кружевными вставками. Сняв сережки, прячу их в шкатулку и бегу в ванную. Быстро смываю мэйкап, а затем плескаю на лицо холодную воду. Потираю уши, как когда-то учил отец. Мысли сразу встают на место. Нужно сначала поговорить с мамой. Объяснить ей. Попробовать убедить ее уехать с нами. Мне одной с маленьким ребенком на новом месте будет тяжело.
- Мам, - вбегаю на кухню. – Я без тебя не справлюсь.
Мама лишь на секунду отвлекается от мытья посуды и скашивает глаза в сторону зала. Молча мотает головой.
Глеб все еще здесь?
6. 6. Пощечина
Несусь в полутемный зал и не сразу замечаю Агурского, растянувшегося в кресле.