/не/ возвращайся - стр. 23
– Понимаю…ты сбежал? Или наши тебя спасли?
Я хотела налить Сергею в рюмку водку, но он протянул руку и накрыл ее ладонью. Не давая наполнить. И я поставила бутылку обратно на стол.
– Мне налей, – попросила Лариса, и я налила, – и себе.
– Катя не пьет!
И мою рюмку отставил в сторону. Ларка вздернула одну бровь.
– А с каких пор вы у нас непьющие? Веру сменил или больной?
И взгляд Сергея вдруг сделался нехорошим, страшным, исподлобья. У меня от него мороз по коже прошел.
– Мать и жена трезвой быть должна. Пьяная баба своему языку и пилотке не хозяйка. А я просто не хочу. Такой ответ устроит?
– Устроит.
Видно, что Ларка обиделась. Это уже была не колкость их обычная, а явная грубость со стороны Сергея. Сбоку что-то зашуршало, и я обернулась. Антон стоял у двери. Он смотрел в пол и переминался с ноги на ногу.
Вдруг Сергей взял со стола апельсин и бросил его по полу в сторону Тошки, как мяч. Как будто знал, что сыну очень нравятся круглые вещи, особенно красные и оранжевые. Апельсин подкатился к ногам мальчика, а Сергей посмотрел на Ларку.
– Не дуй губы, Пятнистая. Семь лет прошло, многое изменилось. Я не пью и выбор мой прошу уважать. Насчет того, как выбрался, военная тайна. Ты мне лучше расскажи, как жена моя без меня жила.
В этот момент по полу обратно прикатился апельсин под ноги Сергея, и тот невозмутимо покатил его обратно сыну.
– А херово жила. Впроголодь. На трех работах впахивала!
– Лара!
– А что Лара?! – она явно разозлилась, и ее понесло. – Он по своим войнушкам прыгал, и он герой, но пусть знает, что и ты тут не жировала. Все деньги на развитие сына, есть нечего, сраная фирма прогорела, и товар людям отправлен не был. Катьку по судам таскают, и коллекторы названивают.
Апельсин снова прикатился к ногам Сергея.
– Разберемся.
Мрачно ответил Сергей и взял апельсин в руки.
– Разберешься? Там долгов столько, что разбираться годами придется!
– Разберусь. Не переживай.
– А я, знаешь, переживаю. На мне висело это время. Мы Катюхе помогали. Пока тебя здесь не было, я о твоей жене заботилась и о сыне и…
В этот момент Сергей вдруг достал кошелек и начал отсчитывать деньги, потом выложил пачку на стол перед Лариской.
– Этого достаточно?
– Что?
– Ну ты заботилась, вот тебе оплата за заботу! Хватит? Если что, я добавлю!
– Мудак неблагодарный!
– Ну так и скажи – каков размер благодарности должен быть?
Ларка вскочила из-за стола, помчалась в коридор, я за ней. Сергей и с места не сдвинулся, принялся доедать руками картошку.
– Лар, Ларочка. Ты это…не злись. Сама понимаешь. Он нервный и..ну плен и…прости. Черт…ну почему вы не сдержанные такие?
– Мудак он. Как был козлом, так и остался. Ничего не изменилось. А ты еще его и не узнавала. Да он это. Разве не видишь? Ноги моей здесь не будет.
Шваркнула дверью, а я растерянно повернула ключ в замке. Да, раньше тоже так бывало, но сегодня прям очень они сцепились…точнее, Сергей стал совсем нетерпимым. В прихожей Маркиз обнюхивал обувь Огнева. Я шикнула на пушистого негодяя, иначе тот может и напакостить, но он и не сдвинулся с места. Нюхал-нюхал, а потом взял и потерся о ботинки. Я шумно выдохнула и пошла обратно на кухню. Но так у порога и застыла.
Сергей и Антон друг напротив друга. Муж сидит на стуле, а Антошка по апельсину у него в руке водит ладонью и за своей ладонью следит, а сам не отходит. И я вижу, как Сергей его по голове потрепал, по щеке погладил, а сын не отшатнулся, не убежал. Никогда раньше Антон не подходил так близко к чужим людям…А может, дело все в том, что Сергей не чужой?