[Не] вместе. [Не] навсегда - стр. 9
Сестра моментально сбежала в свою комнату, чтобы не слышать этого, а мне пришлось отдуваться самой. Но, поскольку я была не в настроении, ответила резко, за что тут же схлопотала от отца. Бить он меня, конечно, уже не смел (пусть бы только попробовал!), но за резким обидным словом в карман никогда не лез:
– А ну заткнись! Ты как с матерью разговариваешь? Забыла, кто тебя вырастил и сопли твои подтирал? Сама никто и ничто, а язык распускает!
– Никто и ничто? Да у меня самые крутые заказчики в городе! – не сдержалась я.
– И что? И что? – взвился отец пуще прежнего. – Заказчики у нее! А случись какая неприятность, сразу к родителям прибежишь: папа спаси, мама спаси. Чего ты добилась? Даже мужика себе нормального найти не можешь! Отец у тебя не такой, плохой, так где твой «такой»? Что-то никакого нет пока! Так и будешь одна со своим идиотским характером жить!
Я уже не могла сдержать слезы. Почему? За что он со мной так?
– Я сыта, спасибо, – буркнула, отодвигая тарелку и решительно вставая.
– Наташа, ну ты же не съела ничего, – мама бросилась за мной в коридор, сопровождаемая отцовским: «Пусть валит. Пусть вообще не приходит, тварь неблагодарная!»
– Всё хорошо, мама, – я обняла ее, стараясь изо всех сил не плакать.
Сейчас, сейчас, пару минут еще продержусь.
Сестра вышла в коридор, незаметно покрутила пальцем у виска, кивая в сторону кухни, и шепнула мне, обнимая:
– Не обращай внимания. Ты же знаешь, он больной.
Я и сама себе много раз говорила: «Не обращай внимания». Но сказать – это одно, а поверить и применить – совсем другое. Уже в лифте слезы настигли и лились, лились. Я не стала ждать троллейбус, пошла пешком, отворачиваясь от прохожих, что в поздний час выгуливали собак. Может быть, в сумраке они бы и не разглядели моего лица, но почему-то мне было стыдно.
Да, на работе я считала себя крутой, большим профессионалом, могла найти подход к разным людям, а дома… В родительском доме я словно вновь превращалась в безвольную и никчемную маленькую девочку, которая никогда ничего не сможет добиться. Может быть, эти страхи и мешали мне до сих пор поверить в свою мечту и уехать в Москву, как хотелось?
Уже на подходе к дому слезы прошли, и я зашла в магазин, чтобы купить себе йогурт, кефир и шоколадку – надо же чем-то поужинать, я и впрямь почти ничего не съела за общим столом.
Радость от встречи с Андреем испарилась бесследно. Теперь внутри была только боль и то чувство, когда надеяться не на что – как была никчемной, неинтересной мужчинам, забитой и даже убогой – так и останусь ею. Разве равнодушие Андрея не подтверждение этому? Самое что ни на есть.
Утром стало полегче. Только голова побаливала после вчерашней тихой истерики, да настроение было слегка подавленным. Но есть одно верное средство, которое всегда меня выручало – работа. Небольшая поправка: любимая работа. Я счастлива, что в этой сфере своей жизни я смогла воплотить все три составляющие: «хочу», «могу» и «получается». Это очень важно, когда ты с радостью идешь на работу – не как на каторгу, и ждешь, когда же приступишь к воплощению нового проекта; когда у тебя есть условия для реализации возможностей: адекватное руководство, достойная зарплата, понимающий коллектив; и когда есть отдача: клиенты довольны, цель достигнута, опыт и чувство удовлетворения собой постепенно растут, а не пропадают. У меня всё это было, и я вполне отдавала себе отчет, что далеко не все так же счастливы в своей профессии. Это как с любимым мужчиной – кому-то везет его встретить со школьной скамьи, кому-то суждено в тридцать, когда начинает уже грызть отчаяние, а кто-то так и остается «не у дел». Почему? Непонятно. Я полагаю, что дело всё же в удаче. В благосклонности судьбы, если хотите. Да, кто-то скажет: я перечитал – или, чаще, перечиталА – десяток книжек по психологии, знаю, как вести себя с сильным полом, как подавать себя, и вот после этого, вооружившись знаниями до зубов, встретила наконец Того Самого. А может быть, просто пришло ваше время, и книжки здесь ни при чем? Кто докажет?