Не видя звёзд - стр. 17

И выглядело это достаточно комично, поскольку на фоне крепкого, хоть и не такого мощного, как Бедокур, Дорофеева Бабарский казался ещё нелепее обычного.

Рост его едва дотягивал до ста шестидесяти сантиметров, а сложением ИХ напоминал мячик – мягкий и круглый: круглый животик, обтянутый жилетом, круглое лицо – из-за круглых щёчек, нос картошкой, нос и маленькие губы бантиком. А завершали картину выбранного Бабарским образа длинные, до плеч, волосы, которые он зачёсывал назад.

Несмотря на офицерскую должность, одеваться суперкарго предпочитал в дорожный костюм, достаточно дорогой, но неброский – он ценил удобство, но сделал так, чтобы лишь опытный взгляд смог определить, что одежда сшита на заказ, а не приобретена в магазине готового платья. И всегда таскал наплечную сумку, подобно фокуснику извлекая из неё необходимые предметы.

Сейчас, к примеру, он достал из сумки – почему-то из сумки, а не из кармана пиджака, – носовой платок, шумно высморкался, не забыв пожаловаться на «проклятую пыльцу», и предложил:

– Можем перейти к осмотру следующего отсека.

– А что за ящики с «колониальными товарами»? – поинтересовался Дорофеев, не спеша выходить из помещения, которое предложил покинуть ИХ.

– Как обычно, – ответил суперкарго.

– Ничего запрещённого?

– Вы ведь знаете мои принципы.

– Поэтому и спрашиваю.

Бабарский сделал вид, что обиделся. Капитан сделал вид, что не прочь его повесить. Оба понимали, что до виселицы дело не дойдёт, а вот до взыскания – запросто, и суперкарго сдался:

– Ножи.

– Ножи? – переспросил Дорофеев.

– Обычный товар для неизвестных планет, – пожал плечами Бабарский. – Как показывает опыт, если новая планета оказывается обитаемой, в большинстве случаев местное общество изрядно отстаёт от нас в развитии. Поэтому самым ходовым товаром становятся бытовые: ножницы, ножи из современной стали, спички…

– А если мы не обнаружим в Туманности поселений? – хладнокровно спросил Дорофеев.

– Значит, ножи просто так прокатятся на неизвестную планету, – с не меньшим хладнокровием ответил ИХ.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего капитан сдался:

– Значит, ты берёшь с собой десять ящиков ножей?

– Четыре.

– Здесь написано, что у тебя десять ящиков «колониальных товаров».

– Как показывает опыт…

– Что в оставшихся шести?

– Как показывает опыт, на втором месте после бытовых мелочей стоит крепкий алкоголь.

– У тебя шесть ящиков бедовки?

– Самой лучшей, – подтвердил Бабарский. – Люди, которых мы там встретим, слишком долго жили вне благ цивилизации…

– Я всё понял, – оборвал его Дорофеев. После чего поставил очередную галочку и распорядился: – Идём в следующий отсек.

– С удовольствием, капитан.

– Кстати, ты не видел Галилея?

– И ещё тысячу лет не хочу видеть, – сварливо ответил ИХ. – Я разве не рассказывал, что он заразил меня вывихом лодыжки?

– Вывихом лодыжки нельзя заразиться.

– Это в обычном случае…

Герметикон – это небо.

А цеппели его основа… Не неба, конечно, а Герметикона, стихия которого небо. И цеппели, вопреки распространённому мнению, по небу не ходят – они в нём живут, и они им живут, не видя себя, огромных и неповоротливых, где-нибудь, кроме неба. Цеппели – его часть, придуманная для не умеющих летать людей. Придуманная неумеющими летать людьми.

И цеппелей много… не количеством, хотя количество цеппелей огромно и не поддаётся учёту – в Герметиконе много разных цеппелей, созданных для разных задач и разных работ. Тяжёлые и лёгкие крейсеры, с пушками и пулемётами, способные навести страх на пехоту и моряков; грузовики-камионы, от средних до гигантских тяжеловозов, способных, кажется, поднять и увезти на другую планету целый город; пассеры – блестящие лайнеры для богачей и третий класс для людей попроще; битком набитые колониальные суда; безумно дорогие яхты, владельцы которых соревновались в красоте и роскоши; работящие «купцы», снующие по планетам Пограничья… но почему-то особенной любовью публики пользовались исследовательские рейдеры. Не самые надёжные, не самые вооружённые, но быстрые, отважно идущие впереди всех по вновь открытым планетам. Рейдеры приходили первыми, без устали исследовали, изучали и возвращались домой с победой. Или не возвращались, и тогда их обломки находили удачливые последователи, а погибшие разведчики уходили в легенды.