( Не) верный муж - стр. 5
Молча беру кружку с кофе, делаю глоток. Но, как и вчера, вкусовые рецепторы будто отключаются — не ощущаю ничего.
Разом как-то наваливаются воспоминания о том, сколько раз повторялась подобная картина. Носишься из кухни в гостиную как угорелая. Члены семьи постоянно что-то просят. А когда сама садишься завтракать, остальные успевают поесть. Мало этого, так домочадцы еще и чем-то недовольны, высказывают претензии.
Когда я стала для своей семьи прислугой? Ладно дети, они еще маленькие…
Или не ладно? Давид, например, вполне способен сам сходить за кружкой.
— Давид, Лиана, возьмите свои тарелки и отнесите на кухню, пожалуйста, — прошу их.
На меня тут же устремляются две удивленные моськи. Не ожидали подобного, это точно.
— Мам, я опаздываю в школу, — буркает Давид. — Почему я должен убирать?
Строго на него смотрю, всем видом показываю, что я серьезно.
Он к моим строгим взглядам не привык. Корчит недовольную мину, но берет тарелку, кладет на нее столовые приборы и уносит.
— Я тоже уберу, — кивает Лиана.
Хватает свою тарелку, напрочь забыв про вилку, и с важным видом несет ее на кухню. Потом шмыгает наверх.
Едва дети уходят, муж впирает в меня гневный взгляд.
— Я ждал тебя вчера ночью. Объясни русским языком, почему ты не пришла?
— Мне еще надо объяснять? — смотрю на него с обидой. — Ты не помнишь, что вчера было?
Лицо Айка резко грубеет. Он плотно сжимает зубы, поигрывает желваками.
— Мария, оглянись вокруг, — он обводит взглядом гостиную. — Вот это все обеспечил тебе я. Неплохо, да?
И вправду оглядываю гостиную.
Она у нас шикарная: просторная, светлая, обставлена со вкусом.
Я шила серебристые занавески, которые висят на окнах. Лично выбрала каждый предмет интерьера, старалась найти гармонию, идеальное сочетание серого и синего. Как рабыня Изаура, ежедневно прибираю здесь и в остальных комнатах.
Но да, оплатил все это мой супруг.
Он тем временем продолжает.
— Ты, моя дорогая, расслабилась. Если ты думаешь, что можешь устраивать мне на пустом месте бунты, то нет, я этого не допущу. Мотать себе нервы из-за ерунды не позволю. Бабские истерики оставь при себе. Это последняя ночь, которую ты провела не в нашей спальне. Ты должна спать со мной. Всегда! Я глава этого дома. Ты должна меня уважать и слушать.
От его тирады у меня начинается нервная почесуха и прорывается истерический смех.
— А правую почку я тебе не должна?
— Ты почему мне хамишь? — он злится еще больше.
— Потому что ты обалдел! — шиплю на выдохе. — Ты обнаглел в край, Айк!
— Закрой рот, — цедит он и пристально на меня смотрит.
От подобной грубости я немею.
Айк продолжает тем же тоном:
— Если я еще хоть раз услышу от тебя что-то подобное, заберу у тебя карту. Неделю походишь с пустым кошельком, прочувствуешь, как оно, может начнешь ценить. Ты все поняла?
Раньше Айк никогда не позволял себе попрекать меня деньгами.
— Что? — Сижу с отвисшей челюстью.
Айк не отвечает мне.
Молча встает и уходит.
Я же остаюсь на месте, через пару минут слышу, как хлопает входная дверь. На улице раздается звук мотора. Муж уезжает на работу.
У меня трясутся руки, ничего не могу делать. Нет сил, даже чтобы встать и прибрать со стола.
И что, теперь у нас с ним будут такие отношения? Он делает что хочет, а если мне что не по нраву, станет шантажировать меня деньгами? Где тут любовь? Уважение? Я его должна уважать, а меня не надо?