(Не) в кадре - стр. 13

Когда начинает накрапывать дождь, к моим глазам тоже подбираются слезы. Я продрогла до костей и вымокну до нитки, если в ближайшие десять минут Красавин не появится. Обхватив дрожащие плечи руками, отчаянно пытаюсь справиться с накатывающей истерикой. Горло перехватывает от обиды, по щекам текут дождевые капли, подозрительно соленые на вкус. Проходит еще полчаса. Стрелки на часах медленно, но уверенно подбираются к десяти. Снова звоню ему, слушая автоматический ответ оператора. Хлюпаю носом и опять звоню.

Оправданий больше не осталось, надежд тоже. После всего хорошего, что Макс сделал для нас с мамой, в голове не укладывается, как он мог так со мной поступить.

Должна же быть причина. Должна!

В двадцать минут одиннадцатого перебираюсь с лавки под козырёк подъезда и, растирая озябшие ладони, даю себе обещание, что подожду еще пять минут и …

И что потом?

Вернусь домой, зарёванная и мокрая как мышь? Матери же придется объяснять, почему в таком виде, а я не могууу. Больно, стыдно, обидно до слез. Дура, какая же я беспросветная дура. Целый год держалась и опять растеклась.

Ну зачем? Зачем я ему ответила?

Подумаешь, фотка красивая, так Красавин профессионал. Он каждый день сотни баб в разных ракурсах снимает. У него даже африканские аборигенки с отвисшими до плеч мочками ушей писаными красавицами выходят.

Чтобы экстренное у него не случилось, он мог меня предупредить.

Мог!

Я же по-человечески его просила. В кармане пальто неожиданно оживает телефон, сердце подскакивает и застревает где-то в горле. Щеки опаляет жаром, руки трясутся, в растрепанной душе отплясывают румбу розовые единороги.

Клянусь, я сейчас любое объяснение приму и даже не попрекну ни разу. Едва не выронив мобильник, отвечаю на вызов.

– Да, – сипло пищу я.

– Варюх, привет. Ты чем сейчас занимаешься? – щебечет в трубку нетрезвый голос Грызловой. Внутри все обрывается, по щекам хлещет поток слез. Хочу сбросить, но пальцы задеревенели от холода. – Варь, спишь, что ли? – зовет Маринка.

– Нет, у подъезда стою, – отзываюсь убитый тоном.

– С работы пробираешься?

– Типа того.

– А голос почему такой замученный?

– Устала, Марин. Спать хочу.

– У меня есть предложение получше, – оптимистично заявляет подруга. – Бери такси и дуй к нам. Адрес я скину.

– К вам? – вяло переспрашиваю я.

– Мы с Маратом у Влада на даче зависаем. Шашлык, баня, теплый бассейн под открытым небом и добираться не далеко. Приезжай, Варюх. Ну очень тебя не хватает, – перечислив бонусы, уговаривает Марина. – Владик будет рад. Он совсем один тут скучает, с девушкой расстался и у тебя никого.

– Владик – это случайно не тот…

– Да, тот самый, – перебивает Грызлова. Значит, все-таки Владик, а не Вадик. – Ты его тогда отшила, но он не в обиде.

– Мне на работу к десяти.

– Ерунда, никуда не денется твоя работа. Посидим пару часиков, потом мальчики нас на такси домой отправят.

Зная Маринку, двумя часиками точно не ограничится, да и вряд ли она своего Марата одного оставит. А, может, и правда, поехать? Ну что я, по сути, теряю? Дома до утра точно свихнусь, буду по кругу гонять одни и те же мысли, в подушку выть и в телефон пялиться в ожидании звонка. Хотел бы – позвонил. А если не хочет, то нечего и ждать. Хватит, себя тоже надо уважать и любить, а не изводить душу несбыточными мечтами о белобрысом мудаке.