( Не) Твоя семья - стр. 31
- Уважаю ваше решение. Сегодня вечером пришлю отчет по факту проделанной работы. И еще… Игорь Николаевич, вы не могли... - расплывается в кошачье улыбке.
Многозначительная пауза означает, что Гордеев хочет денег. Обещаю сегодня же перевести еще часть гонорара и отключаюсь.
Я не ангел, не ханжа, но после прочтения досье на Марка остается неприятное послевкусие.
Как и думал вчера, проблемы одного ублюдка могут лавиной накрыть мою новую семью.
И Лена скоро об этом узнает.
Потягиваю носом городской туман из раскрытого окна. И вдруг замечаю внизу вытянутый стройный силуэт в светлом плаще. От бесконечного просмотра фото, лицо Лены врезалось мне в память. Сжимаю кулаки и жду ее появления.
Наконец, раздается стук шпилек в приемной, а селектор на столе взрывается звонком в тишине моего кабинета.
- Игорь Николаевич, Воронцова пришла. Впустить?
- Пусть войдет!
****
Должен быть равнодушен, тверд как скала, но что-то предательски заставляет удары пульса гулко отдавать под ребрами.
Неуверенный стук в дверь. Да что она там мнется?!
- Разрешите? - подает голос Лена из-за двери.
- Я уже разрешил. Входи, Воронцова, - цежу, устраиваясь в своем кресле.
Лена нерешительно пересекает кабинет.
Не могу не рассмотреть ее. Такая же, как на фото. Рост чуть выше среднего, стройная, эффектная. Легко идет на каблуках, и усаживается напротив меня, сразу же сводя руки на груди.
Поза закрытая. Глаза не решается на меня поднять, будто я съем ее.
- Вчера ты хотела со мной поговорить, - начинаю, невольно осматривая ее.
Цепляет едва заметный румянец на скулах, минимум косметики и волны светлых волос. Касаюсь лица, мажу взглядом по шее и спускаюсь вниз до последней застегнутой пуговицы на блузке молочного цвета. Пуговка трещит по швам и вот-вот раскроет грудь сильнее.
- Игорь Николаевич, - мое имя выдавливает с трудом. - Я записывалась к вам на прием, но вы были заняты. А вчера я получила уведомление об увольнении. И я не согласна…
Задыхается от нарастающих эмоций, дышит рвано, все еще глядя в столешницу, а не на мое лицо. Удобно расположившись в кресле, смотрю, как высокая грудь плавно вздымается. Она злится, и злость так идет Воронцовой, что даже мне нравится ее гнев.
Вопреки всему, мысли в голове у меня самые пошлые.
Каково это смотреть на женщину, с которой ты никогда не спал, не касался и не был в ней, но она родила от тебя ребенка?
Красивая она, это радует. Мне повезло, дочь у нас тоже красавица.
- ... и я не уйду из "Авангарда"! У меня есть права! Я понимаю, что для вас я никто, просто пешка… - по буквам произносит, все больше краснея.
Как ты ошибаешься, Лена.
Ты для меня теперь значишь больше, чем любой человек в этом офисе и даже в этом городе!
Вместо того, чтобы слушать эмоциональную тираду Воронцовой, залипаю на ее лицо.
Пухлые губы, родинка на щеке и выразительные голубые глаза. Я ее даже голой не видел, но внутри рождается буря эмоций. Она родила от меня.
Мля, как это у нее получается? Ругается со мной, угрожает мне какими-то адвокатами, а я слушаю ее фоном и представляю нас вместе в самых откровенных позах.
Как бы я ее целовал? Мягко, нежно, потом по нарастающей, захватывая губы своими. Покрывая поцелуями высокую грудь, край которой вижу в обрамлении острого кружева белья. Пуговка вылетает из петлицы, когда Лена наклоняется ближе к столу. И я жадно смотрю именно туда.