(не) твоя невеста - стр. 18

— Тебя порадует, если я сделаю это через себя?

— Ты войдешь во вкус, малышка. Нужно только начать.

Мужчина взмахивает ладонью и следом раскрывает ее, ожидая, что я сама вложу в нее свои пальцы. Меня же такая перспектива не радует совсем.

— Ты заблокировал центральный замок?

— Хочешь выйти?

— Не хочу дергать ручку понапрасну.

— Дверь открыта, Лис. — Константин в сотый раз усмехается и улыбается так, что у меня путаются все ориентиры к черту!

Я угадываю закономерный страх, который постепенно набирает силу внутри меня, и в то же время чувствую, как завороженно любуюсь его мужской силой. От него исходит пьянящая энергетика, что бьется чистым током и тянет к себе сильнее стальных рук.

Да, со мной никто никогда так не разговаривал, и никто никогда так не смотрел. Он откровенно пялится на меня, разглядывая мои формы и то и дело возвращаясь к моим приоткрытым губам. По его темному, сумрачному взгляду легко догадаться, что он с яркой прорисовкой представляет, как я открою рот шире и тесно обхвачу его член, позволив ему заполнить меня, проведу языком по кругу и шумно выдохну, когда почувствую его широкую направляющую ладонь на затылке.

— Только тебя приволокут обратно, если я захочу.

— Все-таки угрозы. — Я разочарованно качаю головой и понимаю, что дергать ручку бесполезно.

— Я могу не захотеть, я пока не решил. — Константин наклоняется вперед и обхватывает мое запястье, устав ждать моей инициативы. — Когда-нибудь сосала… как ты сказала? Через себя?

— Нет.

— А с моим братом? Неужели взаимно с таким мудаком?

— Я не понимаю, что на тебя нашло. Устал изображать рыцаря? Ты разговаривал иначе со мной и сказал, что тебе ничего не нужно насильно.

— Я бываю разным, Лис. — Он легонько закусывает нижнюю губу и склоняет голову набок, так что я чувствую себя занимательным экспонатом в витрине. — А ты, я уже понял, не ценишь хорошее обращение.

И он рвет меня к себе навстречу. Грубо и жестко, я коротко вскрикиваю и через мгновение нахожу себя на его коленях. Константин обхватывает меня второй рукой и нагибает под руль, как можно ниже с каждой секундой. В конце концов я ложусь на него против своей воли и упираюсь щекой в мягкую ткань брюк. Чувствую, как напряжены мышцы его массивных бедер и как наплывают сверху ровные выдохи. Но пальцы он все-таки контролирует. Мужчина удерживает меня, но давит тупым прессом, без жестоких захватов и выкручиваний рук.

— Тише, — подсказывает он сверху. — И не вздумай кусаться.

— Отличная подсказка, Констант! Так и сделаю!

— Ты неисправима, Лис, — слышу его довольную улыбку, которую он, впрочем, тут же прячет подальше.

— Может, тогда хватит меня дрессировать, если толку все равно не будет?

Я выворачиваюсь, чтобы найти проклятый воздух, и теперь смотрю на большую черную пряжку его ремня. На ширинку. Дальше отвернуться никак, мужская ладонь лежит на моей щеке и надавливает, чтобы я продолжала занимать правильное место. И стоит дернуться, как в его пальцах просыпается лютая мощь, которая обжигает несправедливым мужским превосходством. В нем слишком много силы. Банковской, физической, жизненной… Какой угодно, черт возьми!

— У тебя безумно красивые губки. — Его большой палец проходит по моей коже и дотрагивается до верхней губы, сминая ее и раскатывая. — Если бы ты еще научилась произносить ими приятные вещи, цены бы не было.