Не те времена. Рассказы - стр. 9
А теперь можно и чайку. Все сверкает, одно удовольствие.
Валя включила электрочайник, поставила на стол банку Нескафе Голд, сахарницу, любимую чашку.
Хорошо. И давление сегодня в норме. Можно под кофе даже сигаретку вытянуть. А уж потом собой заняться.
Попивая кофеёк, она задумалась о климате. Неприятный у нас климат. И даже не климат. Когда-то Илья Олегович объяснил, что пыль в наших краях так быстро накапливается везде, потому что – эрозия почвы. Вот в Европах – там почвы другие, поэтому и пыли почти нет.
Умный он, Илья Олегович, и начитанный. Ведь когда про эрозию рассказывал – в те времена еще никто за границу не ездил. А прав оказался. Валя с мужем гораздо позже самолично убедились. Приехали во Францию – у Саши командировка выдалась интересная, почти туристическая, и он жену с собой взял, – ну вот, целую неделю ездили на арендованной машине от одного винодела к другому. А сдавали машину такой же чистой, как брали.
А виноделы эти даже не знают, что такое домашние тапочки. Прямо в ботинках – в дом, а в доме все равно чистота идеальная.
Валя вздохнула, неглубоко затянулась тоненькой ментоловой сигареткой.
Да, умный Илья. Она, бывало, спросит: ну откуда вы, Илья Олегович, даже это знаете? А он сдержанно усмехнется и ответит: читал.
Очень ей всегда это нравилось. Просто сердце замирало.
Ах, какой он был… Блестящий человек был, да. Душа коллектива. Любой компании душа. И в работе силен, и вне работы. Всегда вокруг него все строилось, а уж какие он споры затевал на самые неожиданные темы – о пришельцах, например, или о путешествиях Тура Хейердала и нашего Сенкевича, или о поэтах Серебряного века. Орут, захлебываются, прямо бурлит все. И он – в центре. А она, Валя, на него смотрит благоговейно.
Еще бы. Сопливой девчонкой – хоть уже вроде и замужней женщиной – распределилась в НИИ, к Илье Олеговичу под крыло попала, так под его началом и проработала двадцать лет. Пока на пенсию не вышел.
Что скрывать – влюбилась сразу. Илюша.
Нет, ничего не было. Просто, как говорится, смотрела ему в рот. А ничего другого и не было.
Илье Олеговичу многие в рот смотрели. А она, Валя, этим гордилась. И даже не особо ревновала. Один только период… когда между ним и Анной роман очевидным образом завязывался… вот это время Валя тяжело пережила. Странно, к жене не ревновала – да и что уж, сама же с Сашей вполне счастливо жила, – а к Анне… Очень тяжелое время было. Пять лет. Сколько рубцов на сердце.
Потом у них как-то все прекратилось. Анна уволилась, Илья Олегович стал прежним. Почти прежним… Что-то в нем потухло. Никто не замечал, только она, Валя.
А теперь уж всем видно. Сдал, конечно. Семьдесят шесть, не шутка. О здоровье своем говорит, в основном. О том, что полезно, а что не полезно. Валя ему частенько звонит, а порой заглядывает – по хозяйству помочь, да и просто расшевелить. Вот на полезность обезжиренных продуктов и на вредность сахара он все время и перескакивает.
Бывает, правда, что расшевелить удается. Нет-нет, а проглянет прежний Илья Олегович. Илья. Илюша.
Жаль его.
Позвонить, может быть? Валя потянулась было к телефону, но передумала. Сначала себя в порядок привести – а то, вон, распаренная, непричесанная. Потом уж и позвонить можно будет. Даже нужно.
Она вымыла чашку-блюдце-ложечку-пепельницу, расставила все по местам, собралась душ принять. В ванную войти не успела – тренькнул звонок.