Не тайная связь - стр. 8

– Мам-м-ма… – сладко причмокивает дочь.

Дождавшись, пока Юна уснет, я встаю с кровати и изучаю комнату. Удивительно, раньше здесь жил Эльман, а теперь мы спим здесь с его дочерью.

На стене развешено несколько рамок с фотографиями, которые повесила в спальне сына Диана. Я решаю свесить их и положить лицом на полку, стараясь спрятать хоть что-то, что вскрывало старые раны. Убрав все фотографии, подхожу к шкафу и зачем-то открываю его. Внутри посреди всего прочего я нахожу знакомую папку черного цвета, выполненную из чистого дерева. Раскрыв ее, я думаю увидеть старые фотографии из прошлого Эльмана, но вместо них внутри таилось совсем другое.

Сердце грохочет как безумное, а глаза обжигает влага.

«С любовью, не Яся, а Ясмин», – было написано на смятом клочке бумаги. Это была моя записка ему. Ясей меня называл Камаль, а Ясмин – звал только Эльман. Эти строки были моим признанием, что с ним все было по любви. С этой запиской он обнаружил меня в постели Камаля. Он смял ее в то утро, а его взгляд…

Я ни на секунду за эти годы не забывала тот его взгляд.

Эта записка – все, что осталось от нас, и он ее сохранил. Видеть ее спустя время было обжигающе горько.

– Ма-м-ма!

Обернувшись, я замечаю, что Юна проснулась и стала ворочаться в поисках материнского тепла. Чувства зашкаливают, а записка обжигает кожу пальцев подобно горячему пеплу. Очень горячему. Действуя лишь на эмоциях, я рву эту записку на много-много частей и закидываю папку глубоко в шкаф – где она и лежала все это время.

Я делаю это слишком громко. Со злости.

Юна начинает плакать, и я приближаюсь к ней.

– Не надо. Не плачь, – прошу ее, обливаясь такими же горькими слезами. – Мне тоже плохо.

Когда ничего не помогает, беру ее на руки. Лучше бы Камаль был рядом, с ним Юна успокаивалась очень быстро. Было бы хотя бы чуточку легче.

Спустя время Юна успокаивается и засыпает у меня на руках. Я осторожно перекладываю ее на кровать, но сама не могу уснуть. Комната кажется слишком тесной, слишком наполненной его присутствием. В каждой детали ощущается Эльман: запах, оставшийся на подушке, предметы на полках, его одежда на полках, которая пахла Эльманом. Как будто он все еще здесь, а я – посторонняя, что вторглась в его личное пространство и со злости порвала записку. Сейчас – я резко жалею об этом.

Я чувствую, как нервы начинают сдавливать мое горло – словно сама комната оживает, напоминая мне о прошлом, которое, казалось, давно ушло, но сейчас снова заполняет каждый уголок, не оставляя мне ни малейшего шанса на покой.

Здесь я не усну.

Ночью я так и не смыкаю глаз, а на рассвете слышу шум подъезжающих машин со двора. Внизу хлопает входная дверь, и в доме появляется несколько новых голосов.

Чуть позже я слышу приближающиеся шаги к нашей спальне.

Я стояла у окна, пытаясь выцепить мельтешащие тени во дворе, но до конца так и не поняла, кто именно приехал, поэтому с содроганием слушала, как открывается дверь за спиной.

– Яся.

Я откликаюсь на свое имя и, задернув шторы, медленно оборачиваюсь. Я думала, что приехал Эльман и что он по привычке направился в свою спальню, которую мы с дочерью заняли этой ночью.

Я ошиблась.

В руках немного покалывает холодом, а из груди испаряется тепло, это заставляет меня вернуться обратно, к своей рутинной жизни.