Не тайная связь - стр. 24
Уверена, в моих этого всего не меньше…
– Хочешь ответить за свой острый язык, Ясмин?
– Не смей…
– Я недостаточно воспитал тебя тем летом, и ты так и не стала покладистой.
Его широкая ладонь жадно накрывает грудь и до боли сжимает ее, заставляя меня сгорать от стыда за все происходящее. Когда его тоскующие губы впиваются в мои, то я понимаю только одно.
Камаль не простит меня.
Не простит.
На глаза накатываются слезы, грудь захватывают рыдания, а его жестокий поцелуй кажется мне соленым и вожделенным одновременно. Я приоткрываю губы, и его язык резко толкается внутрь, прошибая тело током – от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Я думала, что от тоски давно позабыла его поцелуи, но нет – тело помнит. Оно, кажется, Эльмана навечно запомнило, и эта память, увы, не стирается.
Эльман толкает меня вглубь душевой и заставляет прогнуться в пояснице, вжимая щекой в плитку. Его длинные пальцы впиваются в мою ягодицы и раздвигают бедра, а твердый член даже сквозь мокрую одежду настойчиво упирается мне в промежность. Опустив ладонь между ног, он входит в меня пальцем.
Резко и грубо.
Я издаю жалкий всхлипывающий звук, от шока мое тело деревенеет, а сердце выпрыгивает из груди.
Он хочет взять меня. В душевой. Прямо сейчас.
Развернув к себе, хрипло просит:
– Опустись на колени. Отсоси как ты умеешь.
– Не буду…
– Что так? Раньше ты с радостью опускалась на мой член, Ясмин.
– Раньше ты был не таким мудаком, поэтому опускалась, – мой голос задрожал, я знала, что прошу впустую. Мои слова были лишь слабым эхом среди его гнева и решимости, а мои попытки освободиться для него были не более, чем забавной игрой.
– Раньше я был полным идиотом, раз верил в твою верность. Поэтому хватит строить из себя принцессу. Опускайся.
Я хочу проснуться из этого страшного кошмара, но его прикосновения были самыми что ни на есть реальными. Его пальцы, хоть больше и не трахают меня, все равно въедаются в память раскаленным металом. Я стою перед ним ни жива ни мертва, а вода, что льется на нас сверху, больше не кажется такой теплой. Меня всю трясет.
Я ненавижу его за то, что он все еще имеет власть надо мной, но я не могу допустить этого – не сейчас, не когда в соседней комнате спит наша дочь, о которой он ничего не знает.
– Я мама, Эльман, – шепчу я, пытаясь остановить его, удержать хоть какое-то расстояние. – Мама ребенка, который спит в соседней комнате. Она может проснуться!
Эльман замер, а его дыхание на мгновение изменилось. Его руки скользнули вниз, и я увидела, как в его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.
Упав на кафель голыми коленями, я накрываю лицо руками. Он едва не взял меня – обнаженную, распластанную перед ним. Внизу живота образовался сгусток напряжения, заставляя чувствовать себя грязной и порочной. Я бы никому не сказала, просто бы не смогла. Я бы молчала перед Камалем и перед всеми.
Эльман это знал.
– Сколько ей?
– Ч-что?
– Сколько лет твоей дочери? – раздается его холодный голос сверху.
Когда Эльман садится передо мной на корточки, то слезы начинают душить тело, а язык заплетается во рту. Я не могу заставить себя успокоиться.
– П-полтора года…
– Быстро же ты залетела от него, – просчитав сроки, произносит.
– Так получилось… Мы были в отпуске, потом я узнала, что беременна… – даю отточенную до зубов информацию.