Не стирайте поцелуи. Книга 2 - стр. 26

Впервые мне стало страшно из-за тепла. Это была ночь, меня разбудила необходимость сбегать в туалет, и когда я вернулась, вместо остывшей постели меня ждало пятно не моего тепла. Вначале было очень приятно – вместо того, чтобы согнуть ноги в коленях и прижать их к животу, как я делаю всю свою жизнь, когда пытаюсь согреться, они сами собой вытянулись. Я лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к солнечным зайчикам внутри себя, они делились и множились, как клетки – быстро и неумолимо, пока до меня не дошло, что сама я теперь излучаю гораздо больше тепла, чем когда-либо.

Потом стало страшно. Мне не хотелось отвечать на вопросы, стоящие передо мной во весь рост. Я отворачивалась и пыталась игнорировать даже самый главный из них: «Что я делаю в его постели? Что я делала в ней вчера и позавчера?». Куда всё это приведёт, если с самого начала известно, что для него этот путь тупиковый?

Мы с Тьяго спали не только в разных постелях, но и в разных комнатах. Между нами был секс, но мне с самого начала хватило ума понять, что ждать большего бессмысленно. И я не позволила этому большему родиться и внутри себя, начертила границу. Хоть внутри этой границы, хоть снаружи всегда было холодно.

Почему теперь границ нет? Просто момент был упущен. Причём задолго до того, как у нас случилась первая близость.

У Лео немного приоткрыт рот во сне. Интересно, как часто ему снится Карла? Потому что днём, я знаю точно, она не покидает его мыслей. Мне кажется, я даже могу видеть её образ, когда он задумчив, а задумчив он практически всегда.

Странно осознавать, что принадлежит он не мне, а спящим вижу его именно я. Ведь это так интимно – видеть человека спящим. Хотя, сколько я наблюдала людей на улицах, никогда не было вот этого щемящего чувства внутри, желания обнять, спрятать от всех. Сама, когда жила под открытым небом и ещё до того, как обзавелась палаткой, всегда старалась максимально спрятаться, а если не удавалось, то закрывала хотя бы лицо. Был у нас один чудак, который разговаривал только сам с собой, поэтому никто не знал его имени, но у меня почему-то всегда было чувство, что оно должно начинаться на «М», так вот, он прятался за раскрытыми зонтами – всегда чёрными. Было у него штук десять таких зонтов, из них он сооружал себе домик, скрывал в нём не только себя, но и свои ценности – тележку со всяческим хламом, которую всегда возил за собой. Он и ел тоже так – закрывшись от мира чёрными зонтами.

В комнате теперь совсем светло, а я вот уже несколько часов охраняю сон Лео и изучаю его лицо. Когда его больше со мной не будет, я смогу закрывать глаза и включать эту картинку. Он будет виртуально рядом, расслабленный, доверяющий, размеренно дышащий, а я стану смотреть на его приоткрытые губы и мечтать дальше – вот-вот он проснётся и потянется ими ко мне, но не для того, чтобы поцеловать, а чтобы просто прикоснуться, потому что иначе ему не прожить этот день, не одолеть его физически. Потом, несмотря на то, что ему нужно спешить на работу, он тоже будет долго рассматривать моё лицо, и не потому, что ему понравился секс, и он хочет повторения, а больше ему не с кем, а потому что хочет меня запомнить на будущее, чтобы закрывать глаза и думать обо мне, когда меня не станет.

Он открывает глаза, смотрит пару секунд на меня и снова закрывает.