Не смотри назад - стр. 29
Я размахиваю руками, не могу сдержаться, мечусь по закрытой лоджии, как раненый зверь в клетке, выговаривая маме все, что накипело. Не смогла промолчать даже о том, что когда она приезжая меня навестить, словом не обмолвилась о внучке, словно нет её в нашей жизни, будто ее никогда и не было. Будто мой ребенок не достоин переживаний и слов. Ошибка, которая заляпает грязью шикарный мамин мундир. Запятнает честь.
С Юлей мы немного разговаривали о малышке, когда она приезжала на свидание. Говорила в основном я, она поддакивала. А мама сразу переводила на другую тему, говорила, что не нужно мучить себя понапрасну.
- Что тебе теперь от меня нужно? У тебя есть другая дочка, маленькая совсем, вот и воспитывай ее, а я одна как-нибудь… Красивое имя ты ей дала, Марьяна… мне нравится.
Я ору еще минут десять, выплескивая все обиды, накопившиеся за два года. Мама молчит, но я знаю ее тактику, ждет, когда моя ярость иссякнет, и гневных слов не останется.
- Я тебя услышала, - тихо, но строго слышу в динамике, и обессиленно прислоняюсь пятой точкой к подоконнику. – Надо встретиться и поговорить обстоятельно. Мы найдем компромисс.
Усмехаюсь. О каком компромиссе речь, если моя дочь называет мамой свою бабушку, а папой считает моего отчима. Я потеряла свою малышку, даже не видела ее ни разу, не знаю на кого она похожа, какими игрушками любит играть, и что ей нравится из еды.
- Мам… просто оставь меня в покое. Я пытаюсь справиться со своей жизнью. Знаешь как я себя ощущаю? Будто по-прежнему еще там, в «Заколючье», что лишена всего… я одинока, даже «там» себя так не чувствовала… И, может ты права, лучше же, когда родители у ребенка заслуженные полицейские, чем бывшая зэчка, хоть и оправданная. Спасибо, что не бросили ее…
На глазах закипают слезы, и я не хочу, чтобы мама услышала мои всхлипы. Одиночество душит меня, словно мощный огромный удав, я задыхаюсь. Быстро прощаюсь с родительницей и отключаюсь, хотя слышу ее голос, говорит что-то, но мне уже не до нее, согнулась пополам и дышу в колени, не давая развиться истерике. Так меня Маня научила, подруженька по нарам. Слабых не любят. Слез там не терпят. И я не даю им пролиться.
Понимаю, почему Андрейка позвал Егора, я готова растерзать брата, а при постороннем не трону, естественно. Ладно, я справлюсь! Мне нужен танцпол и заводная музыка. Нужно привести себя в равновесие, кто-то получает разрядку с помощью секса, а я танцую.
Заскакиваю в кухню и тяну парней вон из дома, стараясь абстрагироваться от разговора. Что я могу сделать? Ничего. У чужих людей не раздумывая отобрала бы свою дочь через суд, а как быть с мамой, не знаю. Ведь малышка к ней привыкла, меня же ни разу не видела.
На входе в ночной клуб нам ставят на запястье невидимый ультрафиолетовый штамп с логотипом заведения, и мы разделяемся, я сразу направляюсь к танцполу, а парни к барной стойке. Я двигалась под музыку, они наблюдают за мной, разговаривая о чем-то, иногда смеясь, смотрели что-то в смартфоне брата.
Предатель, наверняка рассказывал обо мне и показывал видюхи из прошлого. Андрейка всегда снимал меня на камеру, когда отдыхали вместе, или репетировали. Часто бывали на море, бесились в волнах с ним и его близнецом Кириллом.
От раздражения на кузена мои движения становятся резкими, неистовыми, в душе снова поднимается буря, хочется устроить разборки, едва сдерживаю себя. Время вечернее и танцующих все прибавляется, за движениями временами скрывая от меня парней, чему я рада. Но все же замечаю, что они обмениваются номерами телефонов. Да сколько можно? Снова роет на меня! Злость разрастается, и я ухожу вглубь толпы.