Не смей меня касаться. Книга 2. - стр. 43
Вот тут совершенно мимо, мне абсолютно все равно, плевать я хотел на ее наряды, лишь бы только голой не ходила… Вдруг заболеет еще, болеть во время беременности опасно.
– Я не очень стыдливый человек, Юля. Кроме того, если учесть, что вопросами уборки, готовки и другими делами, которыми в нормальных семьях занимается жена, тебе не нужно будет себя утруждать, то сумма не такая уж маленькая. Многие люди работают по восемь часов в день, чтобы получить такие деньги. Сейчас у тебя и того нет, – напомнил я, а потом чуть повысил голос, – или соглашайся, Юленька, или не еби мне мозги!
Убрал наконец-то ее лапки-царапки со своих плеч.
– Я не тот парень, который делает предложение дважды. Кроме того, к вопросу твоего содержания мы можем вернуться через год, когда ты докажешь на деле, что сможешь быть мне неплохой женой и хорошей матерью нашему ребенку.
– Сашенька, – снова прильнула ко мне блондинка, – хочешь, я прямо сейчас покажу, какой могу быть хорошей женой.
Блин, и чего она постоянно ласково зовет меня «Сашенькой». Слишком интимно… Так меня могут называть только близкие. Куда уж ближе, Шувалов, совсем скоро эта блонди станет твоей женой. Все равно не хочу слышать из ее уст «Сашенька».
Чуть раскрытые пухлые губы блондинки потянулись к моему рту. Странно, но во мне ничего, вот совершенно ничегошеньки, не дрогнуло, хотя у меня уже больше месяца не было женщины. Надеюсь, после этой истории я не стану импотентом. Шаловливая ручка, легла на ширинку моих брюк… И даже такое пошлое движение не вызвало возбуждения. Раздраженно оттащил ее ладонь от своих мужских причиндалов.
– Не стоит, Юленька… Невестам в преддверии свадьбы пристало быть скромными. И, пожалуйста, зови меня Алексом.
***
– Танюш, Шувалов сделал Юле предложение…
В душе закружил буран, черный-черный смерч, и полил кислотный дождь, разъедающий меня изнутри на мелкие бьющиеся от боли частички. А что ты хотела, Таня?! Ты ведь сама его отправила к Юле?! Думала, что он станет каждодневно ползать перед тобой на брюхе, лизать тебе ноги, а ты будешь постоянно, словно неразумного щенка, тыкать его в дерьмо, которое он однажды наложил. Конечно, Шувалов воспротивился, Сашка вовсе не щенок, а уже большущий пес, старающийся покрыть как можно большее количество сучек. Он гордый человек и не станет до бесконечности просить прощения. Мне все равно, я поставила точку в нашей любви. Возможно, его извинения, боль, почудившаяся в серых глазах во время нашего последнего разговора, пролили бальзам на мое уничтоженное им же самолюбие, но простить измену, да еще с собственной сестрой, невозможно…
– Тань, ты меня слышишь?!
– Да, мам, слышу… Хорошо, что у ребенка будет отец. Надеюсь, Саш… Александр Иванович станет не плохим папой.
– Я тоже надеюсь. Хотя знаешь, Таня, не уверена, что из этого союза получится что-нибудь путное. Слишком они разные. Тем более он такой, ох, не знаю… совсем не для нашей семьи. Составил брачный контракт, спросил у нас, какое содержание вы считаете достаточным для своей дочери. Папа ответил, дескать, тридцати тысяч вполне хватит. Юлька потом целый вечер возмущалась, просила, чтобы папа назвал сумму хотя бы в два раза больше. Но отец уперся рогом, ты же знаешь, теперь он не отступится.
– Что я могу сказать, мам, опять-таки предсказуемый шаг со стороны Шувалова, сейчас многие, даже не такие богатые люди, законодательно регулируют свои имущественные отношения.