(Не)случайный попутчик - стр. 5

И лишь однажды, когда Лёня вернулся домой далеко за полночь, да к тому же в плохом настроении, я не выдержала. Сдерживая слёзы, сказала ему, что больше не могу так жить. Что мне нужно время, чтобы разобраться в себе и в наших отношениях. Нужны ли они мне настолько, чтобы ступить на путь смирения?

Вершинин издевательски рассмеялся в ответ и сказал, что я ничего не понимаю. Что я всегда была слабой и неуверенной в себе девушкой. И у меня ничего не получится в жизни. Без него…

Эти слова больно ранили, отпечатавшись в памяти. Я чувствовала, как внутри что-то надломилось. Да, я поняла, что не могу быть с ним дальше. Поняла, сделала выводы и… осталась. Мне было некуда и не к кому возвращаться. Родители не ждали, а сама, в одиночку я бы не смогла…

Не справилась…

Устало поднимаясь на пятый этаж после тяжёлого трудового дня, я ощутила неясную тревогу, что заставила сердце биться быстрее в приступе неконтролируемой паники. Взявшись за облезлую металлическую ручку входной двери, с удивлением обнаружила, что она не заперта, и, толкнув её внутрь, несмело вошла в прихожую.

На коврике стояли грязные туфли Леонида, значит, мой «муж» уже вернулся с работы.

Я сняла обувь и с тоской подумала: «Хоть бы на этот раз без бутылки». В воздухе витал слабый запах алкоголя, однако я, по привычке, заставляла себя надеяться на лучшее.

Из кухни доносилась негромкая музыка. Хиты девяностых, что так нравились Вершинину.

Крадучись, словно вор, я намеревалась незаметно прошмыгнуть в комнату, однако была остановлена недовольным голосом Лёньки.

– Таня, сюда иди! – резко выкрикнул мужчина, едва почувствовал моё присутствие.

Я замерла на мгновение, ощутив, как сердце сжалось от напряжения. Бросив сумку на пуфик, обречённо направилась в сторону кухни. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, будто я шла по тонкому льду. В голове проносились мысли о том, что могло пойти не так, вернее, в чём я опять провинилась перед Вершининым?

Парень сидел за столом, склонившись над сковородой, наполненной жареным мясом вперемешку с золотистыми ломтиками картофеля. На застеленной клеёнкой столешнице, прямо перед ним, стояла наполовину опустошённая литровая банка, из которой доносился весьма неприятный запах водки. В прозрачной жидкости плавали кружки неаккуратно нарезанного лимона. К горлу тут же подкатила тошнота.

Лёня поднял на меня затуманенный взгляд, его глаза казались стеклянными и почти не выражали эмоций. Губы скривились в недоброй усмешке, обнажая желтоватые зубы. Он явно был чем-то раздражён.

– Хлеб где? Купила? – спросил Вершинин, его голос прозвучал резко, как удар хлыста.

Я попыталась оправдаться, чувствуя, как сердце заходится от волнения.

– Прости, Лёнь! Я сегодня так замоталась в офисе, что совсем вылетело из головы… – начала я, но он не дал мне договорить.

– Простить?.. Простить, значит…

Поднявшись с места, Вершинин вплотную приблизился ко мне. Его фигура нависла надо мной, как отвесная скала над морской бездной, закрывая собой свет, льющийся от старенькой люстры.

– Я! Хочу! Хлеба! – заорал он прямо мне в лицо, брызгая слюной в разные стороны.

В этот момент я просто опешила. Разве может человек так нападать на другого из-за подобного пустяка? Только вот Лёня не останавливался.

Стукнув кулаком об стену, в паре сантиметров от моего лица, парень наклонился, обдав меня «ароматом» алкоголя.