Не родной, не чужой - стр. 24
Колючий, ледяной мороз пробежал по спине. И тому виной последняя фраза Спасского, которую он произнес так, словно не сомневался, что так оно и будет...
Черта с два! Не отдам, не позволю! Буду бороться.
А ещё я подметила кое-что — слово, цепляющее, Даниил ни разу не назвал своего внука по имени, ограничиваясь словом, определявшим половую принадлежность ребенка.
— Почему вы не называете Артема по имени? — поинтересовалась я. Спасский нахмурился, делая вид, что не понимает. Ничего, я уточнила: — Вашего внука. Вы все время говорите: мальчик.
— А он Артем, да? — фыркнул Даниил. — Дурацкое имя. Сейчас этих Артемов — каждый третий.
— А Луизе это имя нравилось. Она мне сказала однажды, что, если родится мальчик, она хотела бы назвать его Артемом, — пояснила я и зачем-то добавила: — А если девочка — Ангелина.
— Как? — Спасский даже чуть не поперхнулся, делая в этот момент глоток из своего бокала.
— Ангелина, — повторила я. Даниил задумчиво повертел стакан в руках, а мне захотелось спросить: — Что-то не так?
— Так звали мать Егора, — ответил он.
– Сочувствую, – произнесла, и тут же на меня посмотрела пара слегка удивлённых и настороженных глаз. – Я знаю, что ваша жена умерла...
– Ты, как я понимаю, тоже справки наводила? – усмехнулся Спасский, потянувшись за маленьким рулетиком из ветчины. Отправил закуску в рот и улыбнулся, интенсивно жуя.
– Ну, должна же я была знать, с кем имею дело, – кивнула я, стараясь передразнить интонацию собеседника, которой он произнес похожую фразу.
– Похвально. И как ты их наводила, через старые связи? – с усмешкой поинтересовался он, чем, признаться, меня немного обескуражил, но ответить или уточнить я не успела – у Спасского завопил телефон. Он быстро снял трубку и меньше чем минуту молча слушал то, что ему говорили. А когда закончил, Даниил встал со своего места и подошёл к витражному окну. Выглянув в него, он ехидно произнес:
– Как я сразу не догадался-то, – Спасский повернулся ко мне. – Тебе ментенок помог?
– Кто? – не поняла я.
– Ну, тот молоденький оперок из районного отдела... Как его там, Смирнов, кажется, а вот имя не запомнил...
Что ж, Спасский предупредил, что копался в моей жизни. Про настоящее он, видимо, знает много, про Сашку-то уж точно, а вот про прошлое, интересно, тоже? Что он там ещё смог нарыть?
– Как я вижу, у вас очень плохая память на имена, – качая головой, подметила я.
– Возможно, – не стал он спорить. – А вот я вижу, что ты, нехорошая девочка, проигнорировала мою просьбу.
– Какую это?
– Прийти одной.
Я хмыкнула, демонстративно повертела головой по сторонам, будто бы кого-то ища:
– Так я пришла одна. Кроме нас, здесь никого нет.
Спасский покачал головой. Оперся на низкий подоконник, а затем поманил меня пальчиком, предлагая подойти. Я сдвинула брови. Ещё чего! Подходить после такого оскорбительного жеста.
– Подойди и посмотри, – произнес Даниил, кивая на окно. Хоть и нехотя, но я поднялась с дивана и подошла. – Вон, за стойкой, напротив бармена...
Немного прищурившись, я посмотрела, куда указал Спасский. На данном стуле лицом к бармену и, соответственно, спиной к нам сидел молодой человек в серой толстовке. В руке он держал полупустой стакан, из которого сделал глоток и начал поворачиваться на стуле... Да это же Сашка!