Не родной, не чужой - стр. 21

– Нет, это будет не интересно, – перебил он меня язвительно, – ты можешь, если хочешь, кому угодно сказать, на встречу с кем и куда идешь, но прийти должна одна. На входе назовешь мое имя – тебя проводят. До встречи.

– Но... – начала я, однако трубку на том конце уже повесили.

 Моему возмущению не было предела. Мне не нравился этот мужчина. Не нравилось, как он со мной общался – так легко и просто начал мне тыкать, а ведь вчера изображал более-менее интеллигентного человека хотя бы в общении. Что ж, получается, играл, притворялся? Чтобы ввести меня в заблуждение и добыть у ребенка анализ?

 Здесь я услышала шум у входной двери и вышла в прихожую как раз в тот момент, когда в квартире появился Сашка. Одной рукой он держал Артема, в другой руке висел довольно объемный пакет.

– Встретил Гулю у подъезда, ей надо было бежать, – сказал Саша, отдавая мне ребенка. Он тут же оказался в моих объятиях, довольно угукнул, и я понесла Артема переодеваться.

 Вернувшись на кухню с Артемом на руках, я застала малоприятную картину: Сашка хлестал пиво из горлышка и хрустел луковыми чипсами, уставившись в монитор телевизора. По нему шел футбольный матч.

– Голова не прошла? – фыркнула я.

– Не совсем. Видимо, именинник вчера соврал, сказав, что коньяк французский, – ответил Саша. – Да и под футбол пиво – святое дело. Ты будешь?

– Я не люблю пиво, – ответила я и ушла с кухни в детскую, где мы с Артемкой, развалившись на полу, застеленным пушистым ковром, принялись играть. 

 Поползали за игрушкой, поперекладывали мячик, затем сыграли в пальчиковую игру. Я брала ладошку Артемки и начинала водить по ней указательным пальцем круговыми движениями, приговаривая известную потешку: сорока-белобока кашку варила, деток кормила, на словах "этому дала", я начинала загибать пальчики ребенка по одному, начиная с мизинца и массируя их. Артёму нравилось. Да и я, общаясь с ребенком через игры, отвлекалась от неприятных мыслей. И касались они не только Спасского. Саша тоже начинал меня беспокоить. Вроде бы все хорошо, но чувство тревоги не отпускало.

 Рассказать Сашке о том, что мне позвонил Даниил и пригласил завтра встретиться, я решила во время ежевечерней прогулки по парку. Они оставались нашей приятной традицией.

– Я пойду с тобой, – тут же вызвался он, едва я рассказала ему про звонок Спасского.

– Нет, – покачала я головой, – Спасский просил прийти одной.

– Одну я тебя не пущу.

 Я резко остановилась и, повернувшись к Саше, посмотрела ему в глаза:

– Я большая девочка, – эти слова прозвучали наивно, я вздохнула и произнесла другой аргумент: – Он пригласил меня в клуб, там будет полно народу.

– В какой клуб?

– «Семь пятниц».

Сашка усмехнулся:

– А ты знаешь, что этот клуб принадлежит ему?

– Ты же говорил, что он строительным бизнесом занимается...

– Строительный бизнес – это основной его доход. У Спасского много чего в городе есть: и клуб, и ресторан, и даже контактный зоопарк.

Нахмурившись, я отвернулась и ответила:

– И все же я пойду одна.

 Саша недовольно покачал головой, но больше спорить не стал.

Утром мы разошлись каждый на свою работу. Сашка сегодня трудился до шести, я в последнее время работала когда как, иногда забегая в другое помещение, в которое собирался переехать мой салон. 

 Эльвира составляла композицию из цветов, ещё одна сотрудница перебирала свежие цветы, а третья упаковывал букет, который уже ожидал курьер. Мне нравилось, что работа в салоне кипела. Это, по сути, было моим детищем. Любимым и довольно прибыльным.