(Не) родная. Ты у меня в крови - стр. 7
Он пообещал маме, что будет приглядывать за мной – никто об этом не знает, – и теперь всё Управление кипит сплетнями.
Поздоровавшись со всеми собравшимися, Сергей Иванович, он же просто дядя Сережа – один из лучших друзей моей мамы, занимает место в первом ряду большого актового зала.
Мы с Васильевой садимся около стеночки, и теперь я могу беспалевно разглядывать его профиль.
Собранный, но при этом равнодушный взгляд. Уверена, что сейчас периферийным зрением он сканирует обстановку. Несмотря на достаточно расслабленную позу, его спина остается ровной, а мышцы кажутся крепко натянутыми.
Словно бы два разных человека. На выходных он дурашливо играет часами напролет с Алсу и Димкой, а в рабочих стенах, насколько я могу судить, у Сережи напрочь не имеется простых человеческих слабостей. Если не считать одной – точно знаю, что в его столе полно шоколадных конфет, которыми он со мной делится на регулярной основе.
Слухи родились не на пустом месте. Ни с кем другим руководство на места преступлений и задержания не ездит, но я смирилась. Спокойствие мамы важнее.
Один из заместителей начальника Управления Следственного Комитета нашего региона – самый ответственный за честь и доблесть мундира, начинает задвигать речь. Говорит очень долго и нудно, хоть и по делу.
– Обязанность оберегать честь и достоинство офицерского звания лежит на каждом из вас…
– Одни накосячат, а долбить будут всех,– со стенаниями произносит Настя.
Произошла неприятная ситуация.
Двоих патрульных ночью отправили проверить остановку по вызову. Женщина пожаловалась, что гуляла по набережной в компании маленькой внучки, и они наткнулись на парочку совокупляющихся молодых людей.
Как уж так вышло, непонятно, но закончилось всё тем, что девчонка – та самая, что с молодым человеком весело проводила время, – подала заявление на патрульных. Причина – изнасилование.
Казалось бы – долбить должны смежную структуру, но один из парней оказался сыном начальника одного из отделов следственного комитета.
Такие темы у нас очень долго перекатывают. Уже предвкушаю, несколько месяцев исправительных работ.
Несоблюдение этических норм карается в верхней степени строго.
«Интересно, если кто-то узнает, что я спала с родным – хоть и по документам – братом, что со мной будет?!»
Последние месяцы я во всех красках представляю всеобщее порицание. Извожу себя, но поделать ничего не могу.
И поверьте, осуждать меня за это трудно. Когда всю жизнь к чему-то стремишься, и на горизонте появляется действительно стоящий шанс, страшно бездарно его упустить.
Ежесекундно в голове закручивается вихрь мыслей, я пытаюсь найти решение, как сделать всем хорошо, никого не обидев и ничего не потеряв, но его нет. Непременно нужно чем-то жертвовать.
Мужчина на сцене начинает подробно перечислять все качества, которыми должен обладать истинный офицер.
Невольно меня цепляет «порядочность», словно крючок. Очень больно.
– А ещё взятки не брать, – хмыкает Васильева.
Вот уж кому тяжело держать язык за зубами.
После нагоняй-совещания уйти не успеваю. Спирин, обернувшись, взглядом дает мне знак, мол, задержись.
– Через час зайди в мой кабинет, – произносит он на ходу, направляясь к выходу. – Обсудим с тобой собранные материалы.
Перед тем, как отправиться к себе и заняться работой, мы с Настей покупаем по стаканчику кофе. Недавно у нас установили новые кофемашины и напиток стал приличнее. Раньше невозможно было пить.