Не разбивай моё сердце - стр. 8
Но отказать еще опаснее.
Сообщение оставляю без ответа, платье не разворачиваю.
Когда еду на учебу, постоянно оглядываюсь. Слежку чувствую. В голове голос Борзова, его смех. Половина лекций проносится сквозь меня, как ветер. И даже дома не получается расслабиться полностью. Не помогает и присутствие Анж, ее нескончаемый треп и любопытный взгляд на пакет, который я перетащила из коридора в комнату.
Как вор, крадусь к окну.
— Он опять стоит у моего дома… — говорю с полным отчаянием в голосе.
Я, кажется, без сил.
— Кто?
Подруга подходит к окну, и теперь мы обе выглядываем из-за неплотной шторки на улицу.
Темная машина. Дорогая. Неприлично дорогая для нашего города. В ней тот, кто владеет этим местом, где я живу.
— Это Ян Борзов, — шепчу, будто он сможет меня услышать, — он уже третий день здесь, со мной. А вчера я столкнулась с ним у института. Парень точно оказался там неслучайно. Ян ждал меня, — давлю интонацией.
Умалчиваю о подозрительной машине, заставившей меня вернуться к Борзову, что отданные Анж цветы — подарок бандита, ну и о непонятно назначенной встрече в девять.
— Смотри, Лика, запал на тебя наш городской красавчик. Влюбился!
— Такие люди не влюбляются...
На часах почти девять, когда я провожаю Анж и наблюдаю за ней — ладно, за Борзовым — из окна.
Подруга задерживается на пару секунд. Что-то спрашивает Яна, тот отвечает. Разговора не слышу, и в моменте понимаю, как же мне надоела эта игра в «кошки-мышки».
Не переодеваясь, я беру подаренные мне утром вещи и спускаюсь к Борзову. Дальше жить в духоте слежки, взгляда, самого Яна — невыносимо.
Останавливаюсь перед бандитом и протягиваю ему пакет.
— Забери, пожалуйста.
— Нет, — отвечает и закуривает сигарету, которую он до этого крутил между пальцев.
Страх сменяется раздражением и гневом. Вечно бояться невозможно. Мне по-прежнему некомфортно стоять рядом с отморозком, я все еще чувствую опасность, исходящую от него, но... Получается дышать и даже формулировать мысли.
— Может, я буду первой, кто тебе это скажет: ты мне не нравишься. Больше не дари ничего, не преследуй. Дай мне жить спокойной жизнью. Это возможно?
Наверное, я сильно осмелела. Или устала.
Последние две ночи провела, просыпаясь каждый час.
— Нет, — делает затяжку. — Но я рад, что ты начала говорить. Теперь снимай с себя тряпье, переодевайся и в машину.
Его ровный тон — лишь маска, потому что глаза посылают искры, что жалят, кусают и бьют.
Пытаясь освободиться, лишь сильнее заставила его сжать руки на моей шее. Проще выбраться из трясины, чем избавиться от цепких лап Борзова.
Мотаю головой не как «нет», а как нежелание верить, что все происходящее не чья-то злая шутка, а вполне себе реальность, где я — заложница.
— Я помогу.
Ян подходит ближе и разрывает на мне домашнюю рубашку. Прикрываюсь как могу, я же без лифчика, но Борзова это не волнует. Его вообще не волнует и не заботит полуголая девица посередине двора.
Кричать бесполезно. Его действия замкнули горло, вырвали язык. Для него я сейчас пластиковый манекен, который зачем-то ему нужен.
Борзов достает платье, грубо разворачивает и силой натягивает через голову струящуюся черную ткань. Дальше разрывает штаны. Под ноги кидает туфли. Заколку отцепляет от волос, и они падают на спину и плечи.
Открывает дверь и силой толкает меня на сиденье. Перед тем как выдохнуть, слышу хлопок и щелчок — машина заблокирована.