Не пытайтесь это повторить - стр. 5
– А где исполняются эти танцы?
– Внутри магического круга, разумеется. Он олицетворяет колесо жизни с временами года и жизненными циклами: возрождение и смерть, весна и зима. Викканки празднуют традиционные Восемь шабашей, танцуют вокруг майского дерева в канун Белтейна…
– Это первое мая?
– Да. Так что наш праздник весны и труда на самом деле натуральный шабаш Белтейн.
– Вот где правда открывается! А чем еще занимаются викканки помимо плясок?
– Ну, допустим, целительством. Этим занимаются не все ведьмы, только очень одаренные.
– А вы, Юлия? Вы – одаренная ведьма?
– Ха, как сказать. Но целительством я не увлекаюсь. Тут нужны знания по терапии, психологии, опыт прошлых жизней и прочая фигня, вроде трав и кристаллов. Но мы отвлеклись от главного, а именно – твоего восставления.
– А вы в самом деле сможете меня восставить?
– Да. Этого хотят твои родители. А сама ты этого хочешь?
– Ну хочу… Наверное. Я слишком рано умерла! Я ничего хорошего в жизни не видела! Ничего не успела сделать! А ведь я поначалу мечтала весь мир перевернуть! Такие были наполеоновские планы!
– Что ж, тогда посмертное существование – это твой шанс. Такая красивая девушка не должна просто так умереть и ничего после себя не оставить.
– А разве я красивая?
– Изначально – да. Но увлечение наркотиками сильно тебя изуродовало. Не волнуйся, в посмертную жизнь ты войдешь такой, какой захочешь.
– То есть я могу изменить внешность?
– Не изменить, а улучшить. И не ты это сможешь, а я. Но довольно разговоров. С каждой минутой биологическая смерть берет свое и клетки твоего мозга растворяются в пустоте. Твоя душа в ближайшие часы может заниматься, чем хочет, я же буду работать над телом, и прошу меня не отвлекать.
Юля открыла дверцы одного из встроенных стальных шкафов и достала оттуда ярко-красный халат и такую же шапочку. Облачилась в халат, заправила волосы под шапочку и стала похожа на врача.
– Не понимаю, – сказала в пространство Юля. – Почему медицинские халаты не делают красными. Это же так удобно. Не видно крови.
Затем она натянула перчатки и открыла другой шкаф. Выдвинула никелированный поддон со сверкающими хирургическими инструментами и взяла из их множества пилу для трепанации черепа.
– Не люблю это занятие, – пробормотала Юля. – А что делать?
Она что, будет вскрывать мою черепную коробку?
Похоже, так оно и было.
Сначала Юля специальной бритвой выбрила мою голову наголо. Затем каким-то непонятным, но по виду очень острым ножом сняла скальп. Поскольку тело было уже мертво, крови почти не натекло. Наконец завизжала пила и запахло жженой костью – Юля пилила черепную коробку. Закончив, она аккуратно сдвинула макушку. Обнажился мой мозг, не такой уж и шикарный, как я предполагала. Меня взяла жуть. Хорошо, что со мной это проделывают уже тогда, когда я умерла! Мое «я» сжалось до микроскопических размеров и испуганно притулилось в уголке прозекторской – так я назвала Юлину лабораторию.
Между тем Юля взяла скальпель и погрузила его прямо в центр моего многострадального мозга. Что-то оборвалось у меня в душе. Видимо, Юля близко подобралась к центру соединения моей души и тела. Неожиданно она принялась напевать, я разобрала слова песни. Песня была печальная: