Не прощай 3/ My Dubai (3) из дневника Алисы - стр. 17
Не волновалась?! Как же… Весь оставшийся день я взволнованно металась по комнатам, размахивая руками и сигаретой. Я то судорожно хваталась за пульт от телевизора, но перед глазами была какая-то жуткая пелена и пальцы так и не нащупали нужной комбинации для входа в систему, то перекладывала и переставляла вещи, лишь бы занять оставшуюся часть дня. При этом я ничего не могла есть и пить. В горле постоянно возникал ком и мешал мне дышать.
Я волновалась, как перед самым важным экзаменом, как перед самой большой игрой в мире профессионального спорта. Мои чувства были на грани отчаяния и срыва. Но в какой-то момент я взяла себя в руки. Я понимала, что накручиваю себя этим страхом и опасениями, ведь ничего плохого уже не случится, даже если в ресторан я пойду одна – там есть охрана, персонал и посетители, любой крик может создать неловкую ситуацию и привлечь лишнее внимание к Юрию.
Но вы просто представить, вообразить не можете, что реально испытывает человек перед своим палачом, убийцей или насильником. Это рабское чувство потери сил с полным параличом здравых эмоций, это слабость от понимания, как никчемна твоя жизнь, это безумное унижение, помноженное на разрушение любых положительных чувств, и все это на фоне отсутствия покоя и нормального сна.
А тревожное состояние может перейти в паранойю, ты видишь только взгляд, полный презрения и превосходства над тобой. Мир меняется, но как сложно измениться самому, испугавшись однажды.
Можно легко сменить имя, фамилию, друзей, страну, но поменять себя и свои чувства – не так просто. Малейшее напоминание о пережитом немедленно разрывает яму или открывает темный омут психологической травмы, в котором спокойно тонет все доброе, красивое, спокойное и любимое, опуская до жесткости, гнева и ярости, за которыми человек уже не имеет границ. За этой тьмой больше ничего нет…
Вот именно об этом я думала, нервно заламывая пальцы рук, пока ждала этой встречи.
Пауло пришел рано, как и обещал, и весь вечер пытался шутить больше обычного, но даже индусы, которых он так весело парадировал, уже не веселили меня.
Я пыталась справиться с дрожью в глубокой тишине своего молчания. Я запрещала мыслям приходить ко мне и одолевать своей тяжестью.
Пауло помог мне помыться, помог застегнуть белое платье на спине. Проконтролировал, чтобы я взяла серьги и положила их в сумочку. А затем, хорошенечко осмотрев меня, взял сигарету и сам прикурил, протянув мне, чтобы я пришла в себя и хоть немного ожила.
Но даже когда мы оба психологически и физически уже были готовы к выходу, я все еще не могла сделать шаг вперед, а только сказала впервые за вечер с мольбой в голосе:
– Давай не пойдем…
– Нет, надо… если ты сейчас не победишь, ты будешь проигравшей всю жизнь… Эти серьги не стоят твоей жизни… Они такая мелочь, которая тебе только кажется большой и важной безвыходной проблемой… – Пауло смотрел на меня, сжимая мои холодные пальцы своими теплыми ладонями. – Подожди…
Он быстро вышел из комнаты, потом вернулся и встал напротив. В руках его была большая… нет, просто огромная пачка денег.
– Возьми это в руки… Здесь десять тысяч евро… Я дарю их тебе сейчас… сию минуту… это твое… и еще – я буду давать, как обещал, каждую неделю… А сейчас взгляни на серьги… они стоят всего лишь тысячу, но мешают тебе быть счастливой. Ты сейчас уже имеешь в десять раз больше и просто не должна волноваться из-за такой мелочи.