Не проклинайте мужа Светом - стр. 21
Что удивительно, конопля и впрямь прижилась. Развернулась, осмелела, вытянулась. Толстый стебель всего за день заметно набрал в объеме, его нежная кожица одеревенела, окрепла. Длинные листья распушились и теперь бережно ощупывали мое лицо, словно запоминая.
– Ух ты! – восторженно прошептал фей, облетев конопляное дерево по кругу. – Хеля, а оно тебя, кажется, любит!
– Узнало мамку-то, – хихикнул оборотень и ловко увернулся, пока я не наподдала ему ногой. – С учетом того, как быстро оно растет, через пару недель до третьего этажа вымахает. Представь, как будет круто, если мы сможем высовываться в окно, а там каждый день будет вырастать по косячку.
Фей с готовностью захохотал.
– То-то успеваемость в группе повысится!
– А ну хорош ржать! – шикнул на него подоспевший оракул, на ногах которого болтались большие матерчатые тапочки. – Вас с другого конца парка слышно, ненормальные! Хотите, чтобы завтра Жабе доложили, что мы по ночам под чужими окнами ошиваемся?
– Расслабься, Зыряныч, – добродушно хлопнул его по плечу Васька. Да так, что оракул болезненно скривился. – Окна же наши. Да и кто нас заложит?
Зырян поморщился и поспешил отодвинуться в сторону.
– Кто угодно. У Шмуля тут полно доброжелателей. И вообще, у Личианы, говорят, зомби на днях пропали, так что имеет смысл поберечься.
– Ой, не могу! – снова загоготал фей, схватившись за живот. – Ты еще скажи, что они сюда доберутся! А потом… ха-ха! Увидят нашу коноплю, курнут по глупости, после чего будут еженощно сюда наведываться, чтобы забить очередной косячок!
Зырян чуть не сплюнул.
– Твои косячки скурят намного раньше. Как только народ прознает, что тут выросло такое чудо. За одну ночь обдерут до голых веток, а потом скажут, что так и было.
Фей утер выступившие от смеха слезы, а Васька озабоченно нахмурился.
– Это верно. Коноплю надо спасать. Уль, на нее какое-нибудь заклятие можно наложить, чтобы не сразу заметили?
Баньши задумчиво пошевелила бровями.
– Не знаю. Что-то такое мы вроде в прошлом году проходили.
– Что-нибудь простенькое, только чтоб внимание отвлечь.
– Знаю! – встрепенулась Улька. – Могу сделать так, чтобы каждый, кто на нашу коноплю взглянет, тут же забудет, что ее видел!
Шмуль обрадованно взвился в воздух.
– Отлично! Колдуй быстрее, а мы на стреме постоим!
Баньши с сомнением покосилась на царящую вокруг темень. Фонари на территории университета не зажигались, поскольку директриса считала, что ученикам нечего делать на улице ночью. Но именно сейчас такая бережливость была очень некстати.
– Мне нужен свет, – поколебавшись, призналась Улька, когда мы с надеждой на нее уставились. – Придется конспект доставать, а тут слишком темно.
– У‑уль, ты носишь с собой конспекты прошлогодних лекций? – с подозрением осведомился Васька, как-то бочком отодвигаясь от любознательной баньши.
– Только некоторых, – смутилась та, сунув руку в карман и зашуршав бумажками. – Самых полезных. Вдруг понадобится?
А потом неожиданно нахмурилась и уперла руки в бока.
– Так! У меня сегодня будет свет или как?
Я чуть не крякнула от неожиданности.
– Уговорила. Поработаю для тебя светильником. Кажется, у меня уже чуток накопилось… Конопля! – Протянув вперед руки, я торжественно возложила их на коричневый ствол и так же торжественно возвестила: – Силой, данной мне Светом, я тебя благословляю!