Не причеловечиваться! Сборник рассказов - стр. 18
Он чувствовал, что ей плохо, но поделать ничего не мог. Не найдя ничего лучше, он повёл её в арку-провал – их секретное местечко на Тринадцатой линии. Они зашли в подворотню, сделали несколько шагов, и вдруг над их головами открылось стылое октябрьское небо.
– Ты ведь меня не оставишь? – вдруг спросила Лиза. Нижняя губа у неё подрагивала, но глаза оставались сухими.
– Никогда, – пообещал он.
Соврал, разумеется…
«… Ты – лучшее, что случилось со мной в жизни. Из всего того, что было, я хочу оставить только тебя. Я не знаю, что будет завтра, послезавтра, через месяц. Просто хочу, чтобы ты был со мной. Хотя бы так…»
На праздник, посвящённый его шестнадцатилетию, Лиза не пришла – сказалась больной. За столом сидели школьные приятели, которых он обрёл благодаря ей. Они принесли пиво и украдкой потягивали его на застекленном балконе. Ему было неуютно. Хотелось стукнуть кулаком по столу и уйти в метельную темень.
В половине одиннадцатого, когда приятели разошлись, а родители вернулись из театра, раздался телефонный звонок. Трубку взял отец.
– Тебя, – недовольно буркнул он, и стало понятно, что звонит Лиза.
Он не узнал её голос – влажный, хриплый, далекий.
– Шанежка, с Днём Рождения. Через полчаса в арке-провале. Жду.
– Она с ума сошла! Проститутка! – увидев, что он шнурует ботинки, мама взорвалась. – Андрей, скажи ему! Куда он пойдёт? Ночь на дворе! Гопота вся вышла! Холодина! Метель! Да и что это за штучки? Она свистнет, и ты побежишь?!
– Мама, она мой единственный друг, – тихо, но твёрдо сказал он. – Что-то случилось, иначе она бы никогда…
– Друг? А кого ты сегодня приглашал тогда?
Мама выглядела уже не злой, а растерянной.
– Ольга, он взрослый мужчина. Подумай о ней – стала бы она выходить в ночи одна. Может, действительно что-то случилось. Ты же сама говорила, у них там вроде не все в порядке, у её родителей…
Навстречу ему из арки-провала метнулась крошечная дрожащая тень.
– Шанежка, прости меня, я не хотела в твой день рождения… но… Шанежка, папа ушёл. Представляешь? Собрал чемодан – и ушёл. Мама полбутылки уже выпила… Шанежка… – и она разрыдалась.
Он неловко обнял её (да что там, схватил поперёк тела и прижал к себе).
– Лиза, Лиза, что ты, перестань…
Он вдруг увидел, что куртка у неё надета прямо на футболку, а на ногах – легкие кроссовки.
– Пойдём к нам, Лиза. Пойдём.
– Твои родители меня не любят, – мгновенно каменея, ответила она.
– Это неважно, – твёрдо сказал он и вдруг прибавил, – зато я люблю.
«… Я не претендую на то, чтобы быть с тобой. У тебя семья, дети. Я была одна и буду одна всегда, даже сейчас. Мне просто важно знать, что где-то на другом конце земли есть ты, Шанежка. Милый мой человек…»
С той ночи, когда мама, недовольно поджав губы, постелила ему на полу, а Лизе – на софе, многое переменилось. Они по-прежнему не держались за руки, но Лиза стала с ним какой-то близкой и мягкой, совсем не такой, как раньше. Он и раньше подозревал, что на самом деле она другая. Эти перемены неожиданно испугали и расстроили его.
Лиза, его волевой и храбрый товарищ, стала обидчивой и слезливой, несла всякие сентиментальные глупости, требовала поцелуев и внимания… Аккуратно целуя её в растрескавшиеся губы, он ощущал только робость и волнение – почти неприятное.