(не)подходящие - стр. 32

— Его здесь нет. Сказал уедет на пару-тройку недель отдохнуть. Как вернется, разберетесь, — отмахивается будто.
— Нет-нет-нет! — совсем забывшись ловлю огромную мужскую ручищу: — Как же пару-тройку?! Нельзя! Никак нельзя! Говорю же, там на мою Софку уже очередь выстроилась! Отдадут ведь! Мне срочно надо! Помогите, умоляю! — шепчу я, в надежде, что строгий отец сможет вразумит своего сына и вернуть его домой.
Алексей Михалыч смотрит на меня строго долгие секунды, а затем говорит:
— Ладно, поехали.
— Куда?
— Жениться же.

20. Глава 19

Мой босс сделал все, чтобы секретарь из меня был очень дерьмовый: на все звонки с вопросом, когда он появится в офисе, я отвечаю, что не знаю.

Он не предупредил, как обычно.

Я предлагаю связываться с ним напрямую.

Вспоминая свои нелепые попытки ему угодить, чувствую себя дурой.

Он играл со мной, как кот с мышкой; слава богу, теперь я знаю, как обстоят дела на самом деле.

Контракт, с которым я вожусь уже не первый день, загружает голову достаточно, чтобы Леона не ждать. Чтобы не вскидывать глаза каждый раз, когда в глубине коридора за дверью приемной звенит лифт.

По крайней мере, я хочу, чтобы это было так. Хотя бы сегодня. Ведь я ждала его появления в течение всех этих дней всегда. Каждую минуту считала, ожидая, когда же он войдет в эти двери. По одной простой причине: мне было невыносимо сладко узнавать его снова.

Видеть его.

Говорить с ним.

Чувствовать в крови проклятый адреналин, вкус которого давным-давно забыла!

Я смотрю на его номер, высветившийся на дисплее моего телефона, пропуская гудки. Один, второй, третий…

— Да? — наконец отвечаю, уставившись в стену.

— Я на подземной парковке. Восемь «Б». Спускайся, — говорит Золотов в трубку.

— Я еще не закончила…

— Закончишь потом.

Я молчу секунду, прежде чем нажать отбой.

На часах еще нет пяти.

Я смотрю на текст, который приходится бросить, и захлопываю крышку ноутбука. Порывшись в сумке, достаю помаду и наношу густой бордовый слой на губы.

Мое отражение в зеркале лифта чертовски броское. Благодаря помаде, которая идет моим карим глазам, и платью. Оно нежно-бежевое и тоже сочетается с цветом глаз.

Стук каблуков на моих лодочках эхом разлетается по парковке, когда я иду вдоль ровного ряда машин. «Ауди» мигает фарами, облегчая задачу в поиске места восемь «Б».

В салоне уже знакомые запахи и Леон, который стучит по рулю пальцами, наблюдая за тем, как я усаживаюсь на пассажирское сиденье.

Разбуженные этим утром воспоминания казались яркими, но не тогда, когда оригинал Золотова здесь — на расстоянии вытянутой руки.

Ярче его настоящего никакие воспоминания быть не могут. Никогда.

Он глядит на мои губы.

Медленно поднимает взгляд и смотрит мне в глаза.

Какой же долбаной глупостью было влюбиться в него снова!

От вчерашнего раздражения не осталось и следа. Я бы сказала, что Леон вызывающе расслаблен.

Я привычно влипаю в кресло, когда машина трогается с места.

Кажется, Леон решил увезти меня от «Мили» как можно дальше, но желания искать для нашего разговора пафосное место у него явно нет, ведь он заезжает на парковку какого-то парка и ставит машину так, чтобы перед нами открылся прекрасный вид на реку.

Я выхожу из салона, как только Леон глушит мотор. Подойдя к ограде, обнимаю себя руками, глядя вперед.

Кажется, здесь самый свежий ветер в Москве.