(не)подходящие - стр. 26

Он не стал бы мне помогать.

Он вышвырнул меня из «Зеленой мили» сразу, как здесь увидел. Это и было его первым неподдельным желанием — от меня избавиться.

Привкус у моей догадки отвратительный. Настолько, что хочется прополоскать рот!

Это все из мести?

Почему мне так трудно это представить?! Что он на такое способен…

Я комкаю в ладони выдранный из своего блокнота листок, который изрисовала бессмысленными узорами. Отправляю его в мусорную корзину, воскрешая в голове нашу загородную поездку. Запах идеального газона и чистого воздуха вскружил мне голову. Ну и Золотов, разумеется. Уж это для меня не проблема — глупеть рядом с ним.

Моя догадка кажется дикой, но, как бы ни была перспективна «Миля», я не смогу находиться здесь, постоянно ожидая ножа в спину.

Я не хочу быть пружиной. И у меня нет оружия, чтобы тягаться с моим боссом.

Он появляется в офисе за час до окончания рабочего дня.

В компании какого-то мужчины проходит в свой кабинет, удостоив меня коротким взглядом, словно убеждаясь, что я здесь и никуда не делась.

Щекочущий приступ слабости в коленях — моя безотчетная реакция на вид его неидеального жестковатого лица. На очертания его тела. Сильного, гибкого, стремящегося к идеальному треугольнику. Эти очертания задевают во мне все нужные струны. Мою женскую природу. Мое гребаное либидо!

Я ловлю его взгляд. Моя пружина от этого только туже.

Теперь мне все видится по-другому.

На каждый его взгляд и жест я готова ощетиниться, как в ту первую встречу, но каким-то образом Леон отключил у меня этот механизм.

Усыпил.

Целенаправленно. Он сделал это осознанно, теперь я почти не сомневаюсь. Еще неделя в таком режиме, и я бы предоставила ему все свои мечты на блюде.

Я не вхожу в кабинет, просто жду, когда посетитель Золотова его покинет.

Он уходит через полчаса, оставив дверь открытой. В кабинете тихо. Я тоже ни единого звука не издаю. И я не двигаюсь с места, даже когда время моей переработки переваливает за пятнадцать минут.

Леон знает, что я все еще здесь. Я бы не ушла, не сказав ему до свидания, думаю, он это знает. Особенно с учетом того, что я еще и не здоровалась с ним сегодня.

Я делаю несколько попыток вытолкнуть себя из-за стола, но все никак не подберу нужные слова, вперив взгляд в открытую дверь кабинета.

Он тоже уходить не спешит.

Наше обоюдное молчание сегодня кажется особенно заряженным.
Наконец, оттолкнувшись от стола, я встаю. Просто отдираю этот пластырь, но останавливаюсь на пороге кабинета — мои защитные шипы не дают в него войти.

Леон поднимает глаза от ноутбука и смотрит на меня тем взглядом, от которого внутри все покрывается рябью, — задумчиво, медленно и внимательно.

Он тут же оставляет свои дела, убрав от лэптопа руку и положив ее на бедро.

Столько чести мне одной.

— Добрый вечер, — говорю я, продолжая стоять в дверях.

— Привет, — отзывается Леон.

В тон непринужденному общению, которое у нас сложилось, пусть это всего лишь видимость, я спрашиваю:

— Собираешься остаться здесь на ночь?

— Тот же вопрос.

— Я уже ухожу, — смотрю на него исподлобья.

— Как прошел день? — интересуется в ответ Золотов.

Непринужденное чертово общение.

— Даже не знаю… — произношу я. — Хорошо…

Не даю себе думать слишком долго. Опять сдираю пластырь!

— Девушка, которая претендовала на твою помощницу вместе со мной… ее тоже взяли. В рекламный отдел.