Не поддающийся (чувствам) - стр. 8
– Иди, мой руки, Рустам.
***
За вкусный ужин приходится расплачиваться. Потому что разговор заходит о том, что надоело уже всем. Ну, мне – точно. А вот маме – нет. Даже отец сдался. Но тихое упрямство Танзили Ильмановны Ватаевой не знает себе равных.
Речь идет о том, почему я до сих пор не женат. А ведь мне уже через пару месяцев, ай-ай-ай, тридцать!
Мама наливает мне чай в пиалу и атакует в лоб.
– Мужчина должен быть женат.
Для меня это очень спорное утверждение, а для мамы – основа ее жизненной философии. И даже развод с отцом ее не поколебал. Она себе это все как-то очень убедительно объяснила.
Медленно качаю чай в пиале.
– Я понимаю, зачем это тебе, – начинаю осторожно. – Но не понимаю, зачем это мне. Правда, не понимаю, мама.
Можно подумать, такими пустяками можно сбить мать с ее настроя.
– Когда встретишь ту, которую захочешь назвать своей – поймешь.
Обожаю эти высокопарные фразы. Сразу чувствуешь себя героем турецкого сериала, которые мама так любит. А что? По типажу подхожу, мне даже как-то говорили и не раз, что я похож на какого-то турецкого актера. А то и на всех разом. Они ж там все на одно лицо.
– Ну вот я и жду. Которую захочу назвать своей.
Мать смотрит на меня укоризненно. Ей не нравится, как я передразниваю ее слова, но тут я вспоминаю, на что можно удачно перевести разговор, и начинаю рассказывать, как мы с Гулей покупали Булату новогодний подарок. Маневр удается, потому что Булат – мамин дорогой и бесценный зять. Правильный мужчина, который женился.
А я не такой. Мне примера отца за глаза хватило. Не хочу на эти грабли.
***
Ликуша прямо захлебывается восторгом. «Писать кипятком» – это как раз про нее в данный момент. Потому что я опрометчиво – или недолго думая – попросила Лику о помощи. Ну а кого еще? Мне надо представлять наш фонд не где-нибудь, а на благотворительном балу. Нет, про white tie я, конечно, сгоряча. Но и платье, и прическа, и макияж – все это мне необходимо. А Ликуша у нас, в числе прочего, и бьюти-блогер. Да и гардероб у нее не чета моему, а размер у нас примерно одинаковый.
Нет, я могла бы и сама собраться, задач нудная, но не сложная. Но… А если там будет Ватаев? А он не женат. А я его поцеловала. Но это же ничего не значит. Не значит. Вообще не значит.
Но мне почему-то хочется быть на всякий случай готовой. Быть во всеоружии – а Лика сможет даже из меня сделать конфетку. Как будто взять реванш за что-то. За то, что я выглядела не царевной, а просто лягушкой рядом с ним. Поэтому вру Лике, но совсем чуть-чуть. Я говорю двоюродной сестре, что Ватаев там точно будет.
И у Лики щенячий восторг. Она вытряхивает на кровать ворох тряпья, я перемериваю с пару десятков нарядов, пока мы не находим компромисс. Потом Лика распускает мне косу и долго прикидывает перед зеркалом, что ей сделать завтра с моими волосами. Следом достает коробочки, баночки, веера кистей – в общем, я уже почти в панике.
– Не дрейфь! – отрезает Лика. Звонит какой-то Ирише, записывает меня на завтра на маникюр, спохватывается: «Туфли!». Я с ужасом смотрю на синие атласные туфли с ремешками и камушками. Ну почему у нас еще и размер ноги совпадает?!
Но отступать мне уже некуда.
– Завтра после маникюра сразу ко мне, слышишь?
Я только обреченно киваю. Масштаб развёрнутой Ликой деятельность меня уже удручает. Кажется, когда я затеяла тот спор, я свернула куда-то не туда.