Не поддающийся (чувствам) - стр. 28
Меня вообще тянет на составление психологических портретов – тут для этого поле непаханое, люди один интереснее другого. Одна парочка Сатана и Богиня чего стоят. Я, когда первый раз услышала эти имена – точнее, явно прозвища – сразу себя сделала пометку. Такие прозвища случайно не даются. А когда я их увидела вживую – вопросов стало еще больше.
Сатана, он же начальник юридической службы холдинга, Самсонов Юрий Валентинович – невысокий, сухопарый, горбоносый, темные, глубоко посаженные глаза и седые волосы – производил ровно такое же впечатление, что и Ватаев. Тот же вулкан на горизонте. На первый взгляд – ну почему он Сатана? На второй – а, ну ясно, почему Сатана. Пару ему составляла Богиня, его заместитель и правая рука, Ульяна Романовна Мелехова. Я таких женщин близко ни разу не видела. Статная блондинка роскошных форм, которую так сразу и не заподозришь в том, что она зубастый матерый юрист. Но об этой парочке в «Балашовском» говорили с безоговорочным уважением, если не с благоговением.
Но, пожалуй, с самым любопытным членом команды топов «Балашовского» я познакомилась вчера. Именно он подарил мне эти зеленые спирали в горшке, на которые я сейчас смотрела.
Высокий, широкоплечий, сероглазый. Человек, который ведает всем производством «Балашовского». Захар Мелехов. Внезапно – муж Богини.
Вот он совсем не вулкан. От него у меня было ощущение большой горячей печи. Русской печи. И когда он, вручив мне горшок с зелеными спиралями, рассказав пару анекдотов на грани приличия, спросив, можно ли, если что, назвать моими именем новый сорт пшеницы и пообещав забегать, потому что я делаю «что-то по-настоящему интересное, а не вот это все», ушел – в кабинете стало как будто прохладнее без него. Словно он все вокруг согревал собой.
В общем, коллектив подобрался любопытный. Рустам Ватаев казался в этой компании совсем нормальным и даже обыкновенным. Но я была уверена, что это обманчивое впечатление.
Дверь моего кабинета открывается. Запоздало осознаю, что стучали, а я проигнорировала.
А вот и предмет моих мыслей.
– Добрый день, Рена.
У меня по-прежнему что-то екает, каждый раз екает, когда вижу его высокую широкоплечую фигуру в темном костюме. С которым идеально сочетаются четкие, почти резкие черты лица. В составлении психологического портрета Рустама Ватаева я пока не очень преуспела. Первым слоем в нем считывается все то же, что я увидела при первой встрече. Надменность и сдержанность превалируют. Он настоящий наследный принц «Балашовского». Но ведь семья Ватаевых родом с Кавказа. Где южная горячая кровь, где фирменный кавказский темперамент? Может, я мыслю шаблонами? Или Рустам Ватаев не считает нужным соответствовать каким-то там шаблонам?
Я спохватываюсь и предлагаю Ватаеву сесть. Но он не торопится принять мое предложение, задумчиво смотрит на горшок на моем столе.
– Это и есть трахиандра?
Интересно, откуда он узнал? На знатока комнатных растений Ватаев не похож.
– Да. Захар Мелехов подарил.
Рустам, наконец, садится напротив меня.
– Это знак особого расположения. Надеюсь, Захар тебе не напугал таким подарком.
Как Мелехов может напугать? Напугать – этого про твоего отца. Про Самсонова. И даже... бросаю краткий взгляд на острые скулы, черные глаза и пожатые губы… даже про тебя.