Не плачь, моя белая птица - стр. 9
И страшно интересно становилось Ерине, что за народ такой загадочный, чья кровь течёт и в её жилах.
Когда чуть подросла, всё же не уследили, вырвалась с сестрицей Дуняшей.
Глава 8 Пять лет назад
– Давай, Дуняша, чего ты копаешься? – Ерина досадливо ворчала на неповоротливую сестрицу.
Та с трудом протискивалась в окно, выходящее в небольшой садик. Так себе садик, две чахлые яблони и разросшаяся широко груша, которая каждый август щедро дарила мелкие дикие плоды. Зелёными их есть невозможно, но когда полежат, становятся мягкими и сладкими. А бабушка их насушит вволю, девки и грызут зимой с удовольствием. Грызёт и трёхлетний Ванятка, брат Дуняши.
– Вот ты какая, Ерина, нетерпеливая, – пыхтела Дуняша и перепуганно оглядывалась назад в горницу, как бы кто к ним не зашёл. Не должны бы, спать все полегли в избе.
Бабушка с дедом и Ваняткой – на печке. Отец Дуняши, он же родной дядька Ерины, с женой – на полатях, Фёкла на сундуке в бабьем куте. Тёпло в избе, хорошо, печка долго углы согревает.
А Ерина с Дуняшей, как только теплело, перебирались в горницу. Здесь и пряли, здесь и ткали – выполняли барские уроки, а когда оставалось время, готовили себе приданое, здесь же и ночевали.
– Давай руку, – Ерина уже не на шутку сердилась. Такой шум устроила эта неумеха Дуняша, что того и гляди дядька Фёдор услышит. И тогда вся их задумка расстроится. Ещё и попадёт. Дядька Фёдор, хоть и добрый, но за такие дела и он по головке не погладит.
Дуняша протянула руку и с помощью Ерины всё же выбралась наружу.
– Окошко слишком узкое, – пожаловалась она.
– Ага, окошко виновато, что ты такая толстая, – подразнила сестру Ерина.
Но Дуняша не обиделась. Наоборот, настроение у неё значительно улучшилось. Всё же, не у всех двенадцатилетних девок уже такая полненькая грудь и кругленькие бёдра. Не так, чтобы сильно, а так, как надо.
С некоторой жалостью и немного снисходительно поглядела на двоюродную сестру. И хоть в темноте не было видно, но она-то знала, какая Ерина худющая. Высокая и тонкая. А уж груди и в помине нет.
– Чего ты хмыкаешь? – заинтересовалась Ерина.
– Ничего. Пойдём скорее.
Девицы вышли на улицу и направились за село. Там сегодня людно, цыганский табор остановился. Целый день народ к приезжим бегает, веселятся, говорят, даже медведь у них живёт. Дрессированный. Это значит, что не кусается, а умеет танцевать. Врут, конечно. Будет медведь танцевать, как же!
И вот оказалось, что всем можно смотреть на цыган и медведя, а им нельзя! Обидно! Вот и решили тайком сходить.
Это всё Ерина. Дуняша сама ни за что бы не решилась. Потому как страшно.
– Нюра Кубатина рассказывала, что цыганка там есть, курит трубку и гадает. Вот бы нам погадать. Да, Ерина?
– И что она нагадала?
– Жени-ха!
Когда приблизились к огням, Дуняша окончательно заробела, и Ерине пришлось опять тянуть её за руку.
– Да, что ты? – топнула ногой на вконец остановившуюся сестру Ерина.
– Страшно.
– Ну так иди домой! – Ерина знала, что та одна по полю не пойдёт. Но и взбодрить её не мешало бы. Так и случилось.
Дуняша оглянулась на оставшееся позади село. И назад страшно. Уж лучше с Ериной. Та никого не боится.
Но и Ерина сильно волновалась. Так, что приходилось и себя упрекать в трусости. Но не вслух. Если узнает Дуняша, что не одной ей страшно, ещё пуще забоится. И тогда уж точно не дойдут.