Не пей вина, Гертруда - стр. 13
Но все получилось так, как получилось. Сама виновата. Как не имела раньше твердого характера, так за всю жизнь этой твердости и не прибавилось.
Вскоре услышала, как к крыльцу подъехала Яшина машина. А вот и он сам появился в гостиной, плюхнулся в кресло рядом с накрытым столом, проговорил довольно:
– Ишь ты, молодец, и впрямь стол накрыла… И цветочки вон стоят… А где свечечки?
– Давай без свечек, Яш. Ты ж вроде со мной поговорить о чем-то хотел. Вот и будем сидеть и разговаривать… Тебе салат положить? Или сразу мясо будешь?
– Мясо давай. И коньяк налей в большую рюмку.
– Ты ж за рулем, Яш…
– И что? Может, я ночевать останусь?
– Ладно, как хочешь… Так о чем ты со мной хотел поговорить?
– А чего ты торопишь меня? Дай хоть поесть-то… Вкусно вон как… Сама готовила?
– Нет. У меня новая помощница по хозяйству, она очень хорошо готовит.
– Кто такая? Откуда? Паспорт смотрела? Молодая или в возрасте? Наша иль беженка молдаванская? Почему со мной не посоветовалась, прежде чем в дом человека брать?
– Да успокойся, Яш. Почему ты всегда и во всем подвох видишь? Это всего лишь соседка моей мамы по лестничной клетке.
– Понятно. Так молодая она или не очень?
– Не молодая. Ей, по-моему, больше шестидесяти… Она еще учительницей у меня в школе была. Паспорт я не спрашивала, неудобно было. Да и зачем, если я эту Татьяну Васильевну с детства знаю?
– Хм… Интересно! Значит, учительница теперь у тебя на посылках? Балдеешь от этого, да?
– Нет, наоборот, Яш. Мне ужасно неловко, и я долго сопротивлялась. Но мама за нее очень просила… Этой Татьяне Васильевне срочно деньги нужны, внукам помочь надо. Один собрался квартиру в ипотеку взять, другому за учебу платить надо.
– А родителей у этих внуков нет, что ли?
– Есть, почему же… Видимо, не справляются. Я правда не хотела, но мама очень просила, я не смогла отказать.
– Ну да, ты ж у нас такая сердобольная. Давай… устрой в доме пансионат для престарелых, ага. Или фонд для голодающих детей Мозамбика открой. Ладно, что хоть вкусно готовит твоя новая помощница по хозяйству, и то хлеб. Но все равно не нравится мне, что со мной не посоветовалась!
– Я поняла, Яш. Поняла. Прости, пожалуйста. В следующий раз обязательно буду с тобой советоваться.
– Ладно… Да мне все равно, в общем. Это я так, ворчу просто. День сегодня тяжелый был, устал сильно. Еще и к тебе пришлось ехать…
– Так не ездил бы…
– Ладно, ладно! Сразу уж и за слова цепляешься! Я вот о чем хотел поговорить… Я-то всегда с тобой, между прочим, советуюсь! Ведь так?
– Да, Яш. Так о чем все-таки?
– О юбилее твоем… Как отмечать будем, где…
– О господи! Я думала, у тебя что-то важное! А ты про юбилей! Не надо мне никакого юбилея, правда!
– Почему это?
– Не хочу… Просто не хочу. Давай узким кругом отметим, без банкетных залов и пафоса.
– Узким кругом – это как? Ты да я, да мы с тобой?
– Нет, почему? Маму еще позовем, Женю с Валерой…
– И будем сидеть и смотреть, как твой приятель надирается, да? Вот уж удовольствие какое… А я же как лучше хотел! Чтобы праздник был настоящий! Банкет закатить! Но почему не хочешь-то? Объясни?
– Не знаю. Настроения нет. Да и что там отмечать, скажи? Пятьдесят лет – не восемнадцать. Начало старости, что ли, отмечать?
– Ну, ты даешь… Настроения нет, надо же! Нашла причину! Да и почему это у тебя настроения нет, интересно? Чего тебе не хватает, скажи? Бедно живешь, копейки до зарплаты считаешь, проблемы у тебя с внуками?