Не пара - стр. 19

– Я знаю, – перебиваю с улыбкой. – Биоциклическая экономика подразумевает эффективное обращение с органическими отходами и предотвращение продовольственных потерь.

– Да, Ева, – Рокоссовский одобрительно кивает. – Именно так.

– И с чего вы взяли, что я подойду на эту должность?

– Я же говорю, я ознакомился с результатами вашей деятельность, – уголки его губ дергаются вверх. – Вы подходите. Вне всяких сомнений.

Я солгу, если скажу, что его слова не льстят моей профессиональной самооценке. Уже больше восьми лет я неустанно работаю над тем, чтобы заслужить право называться серьезным журналистом, и подобный поворот событий, определенно, доказывает, что я двигаюсь в нужном направлении.

– Я так понимаю, нужно будет много разъезжать?

– Да. График командировок довольно плотный.

– И как долго?

– Точно пока неизвестно, но ориентировочно несколько месяцев.

– Я смогу ознакомиться с полным текстом инициативы?

– А как же иначе, Ева? – усмехается. – Вам нужно будет не просто ознакомиться, но и основательно вникнуть в суть.

Отвожу взгляд к окну и беру паузу на раздумья.

Предложение, безусловно, заманчивое. Нет, даже не просто заманчивое, а прямо-таки соблазнительное. Участие в столь крупном проекте несет в себе огромное количество плюшек. Во-первых, качественно новый опыт. Во-вторых, позитивное влияние на профессиональный имидж. В-третьих, возможность познакомиться с крупнейшими экологическими деятелями мира. В-четвертых, уйма нового материала для блога. В-пятых, приятная прибавка к доходу.

На первый взгляд, все просто волшебно. Но есть ли какие-то подводные камни?

– Я согласна, – спустя, наверное, минуту молчания возвращаю внимание к Рокоссовскому. – Но у меня есть несколько условий.

Максим Андреевич если и удивлен, то виду не подает. Коротко кивает и с достоинством произносит:

– Я вас слушаю, Ева.

– Спать я с вами не буду, – чеканю я, глядя ему в глаза. – Ни при каких обстоятельствах.

На секунду лицо Рокоссовского озаряет широкая, почти ребяческая улыбка:

– Этого и не требуется.

– Хорошо, – деловито одергиваю пиджак. – И второе условие: это ваша помощь в одном журналистском расследовании, которое мы с ребятами ведем уже второй год.

– Подробнее, – Максим Андреевич вновь становится серьезным.

– В Ульяновской области есть деревня под названием Ивахино. По соседству с ней уже много лет находится несанкционированная свалка, на которую выбрасывает отходы крупная компания «ТехноПромХим». Анализы подтверждают, что эти отходы токсичны. Они отравляют почву, и в связи с этим у жителей постоянно болеет скот. Да и урожай страдает. Однако местные власти упорно закрывают на это глаза.

– А как насчет того, чтобы подать в суд?

– Судебное разбирательство не дало никаких результатов. Компанию обязали выплатить небольшой штраф, и на этом дело заглохло.

– Ясно, – вздыхает Рокоссовский, потирая переносицу, а затем выдерживает небольшую паузу и добавляет. – Позвольте осведомиться, Ева, а вам это все зачем?

– Потому что я патриот, – озвучиваю очевидное.

– Патриот? Очень громкое слово в нынешних реалиях, – он изучающе щурится. – А я читал пару-тройку статей, в которых вы в пух и прах разносите Россию-матушку.

– Не Россию-матушку, а власть имущих, – поправляю я. – И вообще, патриотизм – это ведь не только гордость, верно? Не только бравада и громкие лозунги типа «можем повторить». Это еще и боль.